Редактор
Действующий президент России вне конкуренции, выборы в значительной степени референдумные, победитель был известен заранее еще до объявления самих выборов. Второе место займет Грудинин.
Развернутая против него кампания похоже даёт уже обратный эффект. Кто-то готов проголосовать за него просто как за кандидата, в отношении которого произошел перегиб с «чернухой». Процентов 20 он может взять. Проект «Собчак» оказался менее удачным. Если она возьмет 2-3 процента, то это уже успех.
Путин-2018 и системные институциональные реформы вещи несовместные. Может и слава богу. Перемены нужны, нужен транзит власти к следующему поколению управленцев. Но страна до этого еще не дозрела. Остальное в моем последнем посте и комментариях к нему)
Если не Путин, то кто? – вполне серьезный вопрос. Россиянам нужен президент, олицетворяющий силу, уверенность, стабильность и опыт. И Путин сегодня по мнению большинства соответствует этому общественному запросу. Рейтинг президента высок не только благодаря Крыму. Он высок еще и потому, что все еще работает сравнение с Ельциным и 90-ми, потому что по мнеию большинства Путин хорошо справляется со своей работой. Но нынешний высокий рейтинг популярности Путина отражает еще одну тенденцию – тревожность избирателей. Люди боятся резких перемен. Избиратели не видят альтернативы Путину. По их мнению, он должен довершить начатое.
Раз страна переживала подъем во время его президентства, то и вывести её из кризиса сможет именно он. Если нынешняя тревожность обернется через два-три года глубоким общественным неврозом – это серьезный риск. Так как подобный коллективный невроз чреват как общественным параличом, так и появлением открытого протеста против проводимого курса. Страхи сегодняшнего выросли после послания Путина Федеральному Собранию, в котором половина выступления была посвящена военным вопросам. Избирателей пытаются привлечь предложением образа будущего России. Обещано 10 лет побед и прорывное развития. Скептики однако считают образ отдаленного будущего, которого всем якобы не хватает, поводом для критики, насмешек и обвинений власти в манипуляции и отвлечении от проблем дня сегодняшнего и ближайших перспектив. Наличие высокого уровня поддержки Президента не гарантирует мотивацию к голосованию.
Кампания пока лишена интриги, исход ее предопределен. Победитель заранее известен — отсюда угроза низкой явки. Имеет место и неопределенность содержательных доминант кампании. Военная часть послания президента раскрыла содержание слогана «Сильный президент – сильная Россия!». Но этого недостаточно. Программа кандидата Путина пока так и не появилась. Кампания могла быть инерционной. Можно было начать кампанию по инновационному сценарию. Главной особенностью которого стал бы короткий и обозримый горизонт планирования при сохранении всех линий стратегического развития. Этого не произошло. Сохраняются метания между референдумным сценарием и сценарием конкурентным. Выборы должны были стать плебисцитом по вопросу доверия внутреннему и внешнему курсу. Но появление в кампании Грудинина, которое не должно было быть неожиданным для модераторов внутренней политики, к удивлению смешало все карты. Большая часть этой выборной кампании посвящена борьбе с кандидатом от КПРФ. И это при том, что изначальный прогноз на его результат не превышал 10%. Сейчас уже очевидно, что он наберет больше. И борьба с ним развернута, чтобы не допустить перетекания к нему части электората Путина.
Как выяснилось, образ Сталина, который эксплуатирует Грудинин, периферийную часть электората Путина не пугает. Второй навязчивой темой этих выборов стала явка. Дело в том, что выборная кампания хороший повод наглядно продемонстрировать, что дело в личных предпочтениях или особенностях характера и психологии российского лидера, а в отражении им воли большинства. Путин как зеркало – это то, что должно осознавать новое руководства США и других стран НАТО. Как следствие встает вопрос легитимизации результата, убедительной демонстрации народной поддержки курса президента, единства российской нации, усиление позиций руководства страны в условиях сложной международной обстановки.
Кроме того, Путин хочет вписать себя в историю не только Крымом. Он сейчас соревнуется и с самим собой, и с результатом президентских выборов Медведева. Кампания может и должна была способствовать укоренению концепции российской нации и гражданской идентичности: мир и согласие в обществе с религиозным и этническим разнообразием предполагают наличие авторитетной власти и консенсус в вопросе общих ценностей вне зависимости от культурного багажа и религиозных предпочтений. Но тогда кампания должна была быть эталонной по чистоте. Стоило также приостановить информационное нагнетание негативных ожиданий в отношении будущего детей — угроза войны, угроза изоляции, архаизация общественной жизни. Уважение к стране — уважение к человеку, справедливость и честность. Таким был запрос этих выборов.
В обществе существует запрос на новую искренность и уважение. Требуется не только открытая и доступная, но именно искренняя власть. Россияне заслуживают того, чтобы с ними общались, как со взрослыми людьми. Новая сила российской власти могла бы быть не патернализме, а в диалоге с гражданами. Вместо этого избирателя предложена куча технологических фишек, начиная с предложения превратить выборы в праздник, заканчивая конкурсами селфи на избирательных участках и школьными референдумами. Содержание кампании артикулировано не было. Параллельно близкие к администрации президента политтехнологи начали делать странные заявление. Апофеозом я считаю колонку О. Матвейчева в Газете.ру., где он решил попугать общественность тем, что Путин, госкомпании и силовики не признают гипотетическое поражение президента и страна погрузится в хаос. И это при том, что электоральный рейтинг президента превышает 60 процентов, а потолок претендующего на второе место кандидата КПРФ Грудинина – 20% (это максимум).
После послания Путина Федеральному Собранию президентская кампания стала точкой пересечения внутренней и внешней политики (при существующем недавно разрыве), их сведения в единый содержательный поток. Голосование должно подтвердить, что не только внутриполитический, но внешнеполитический курс выражает мнение российского большинства. Но почему-то мы до сих пор слышим в основном про швейцарские счета Грудинина и скандалы с другим кандидатом – Ксенией Собчак. Поневоле вспоминаются президентские выборы 1996. Кампания становится недостаточно чистой. Это может отразится и на явке.
Собственно понятно, что выборы у нас не инструмент перемен, а инструмент легитимизации действующей власти. И что проблема началась с 1996 года, когда стало очевидно, что власть проигрыша не допускает вы принципе и готова идти на фальсификации. Но эти выборы принципиально другие. Рейтинг Путина действительно высок. Однако даже это обстоятельство не стало поводом, чтобы продемонстрировать равенство подходов к кандидатам. Это проблема, когда власть сама себе подбирает конкурентов. Но еще большая проблема, когда не соблюдаются имевшие место договоренности. А я уверен, что предварительные договоренности с Грудининым были. И он их соблюдал. Понятно, что власть заинтересована в несменяемости, в том числе из-за боязни преследования в случае проигрыша. Никаких гарантий, увы, в этом вопросе нет.
Но непонятно, почему не дать меньшинству хоть какое-то место в политической системе. В противном случае вопрос о власти рано или поздно будет решаться на улице. Про стандарты выборных кампаний сказано и написано много. Конкурентность, открытость, легитимность — не пустые слова. Но… зависимость организаторов выборов от власти очевидна. Зарегулированность выборов, запретительный характер избирательного законодательства тоже не секрет. Возможность преследования политических конкурентов после выборов практически традиция. Выход один — смена поколений. Эволюция. Постепенное совершенствование. И расширения слоя независимых граждан. Избирателям надо взрослеть, а иногда и умнеть. Ибо, какие избиратели — такие и выборы.
Специально для Novayaepoxa.Com российский политтехнолог Константин Калачев
www.novayaepoxa.com
