Редактор
Novayaepoxa.Com — Новая Эпоха представляет вниманию читателей эксклюзивное интервью с известным российским политологом, психологом, соучредитель Школы местного самоуправления Наталией Шавшуковой.
— Начнем с того, что вы стали звездой для определенной части общества своим практически пятиминутным выступлением в эфире федерального телеканала, и говорили то, что запросто смог бы сказать любой общественный деятель. Но вы словно взорвали бомбу в информационном пространстве. Вы сами чувствуете, ощущаете себя звездой или героем?
— Было совершенно неожиданным, как на короткое выступление отреагировали люди. Мне казалось, я не сделала ничего особенного. В той ситуации другой реакции быть не могло. Путин действительно учинил переворот. Назвать это другими словами или обойти углы? Вот что действительно удивительно — так это реакция других участников шоу. Они говорили, что, мол, все не так однозначно. Обнуление президентских сроков — это как раз более чем однозначное событие. Иногда достаточно назвать черное черным, чтобы стать народным героем.
— На ваши слова, смелое выступление, независимые СМИ и общество отреагировали так бурно, словно критическую мысль в адрес российских властей озвучивают впервые. По-вашему, это результат чего: установления тотального контроля над СМИ, «усмирения» реальной оппозиции, подкуп наиболее популярных правозащитников, критикующих политику власти, или репрессивные методы в борьбе с инакомыслием в России…?
— Принято думать, что на российском телевидении совсем нет свободы слова. Пропаганда устроена хитрее. Ей нужны и герои, а антигерои. Ей нужно удерживать зрителя у экрана, создавать интригу. Ей нужно показать борьбу добра со злом. Злом здесь представлены либералы-западники, карикатурные украинцы и американцы. Их роль — с нарочитым акцентом и соответствующими театральным жестами изобразить врага, роль стороны власти — его побить картонным мечом, роль ведущего сперва изобразить нейтралитет, а потом встать на сторону добра молодца — единоросса. Хор подпевает, аплодирует или возмущается. Но такие предсказуемые клоунады уже надоели зрителю. Зритель хочет крови. И тут появляется второй формат шоу — гладиаторский бой. У одной из сторон шансов заведомо меньше. Сторона «слабого» должна иметь изъян — опыт работы, национальность, гендер. Против него всегда можно выпустить коронный убийственный аргумент. Сторона сильного в полном боевом вооружении, со статистикой, цитатами, аналитикой, подсказками от редакторов, поддержкой зала, нужным ракурсом, возможностью отключить микрофон, она преобладает, подавляет, перехватывает аргументы. Это мощный, умный, быстрый противник. Но пропаганда предсказуема, она сама в себя не верит, она привыкла бороться с картонными болванчиками. Редко, не всегда, но получается переиграть пропаганду, хотя бы на несколько секунд. У пропаганды есть ахиллесова пята — пропаганда не верит в искренность, патриотизм, она верит в только бабло. Одна беда — гладиаторов мало и с той, и с другой стороны. Гладиатор сражается за жизнь, а шут — за гонорар в конце программы. У меня есть глубоко личные мотивы ненавидеть наш режим, я мзды не беру, мне за державу обидно.
— После вашего выступления в эфире НТВ вам закрыли доступ ко всем проправительственным СМИ России, а это почти 90% всех медиаресурсов в стране. Зато вы получили доступ в эфиры и на страницы всех популярных международных телеканалов и радиостанций от би-би-си, «Голоса Америки» до «Радио Свободы» и прочее. Со стороны выглядит так, как будто закрывая ваш доступ к правительственным телеканалам, власти «прострелили себе ногу». Что вы можете сказать по этому поводу, от этого аудитория ваших читателей и слушателей в России стала больше или меньше?
— На Первый и Второй каналы не звали уже давно, задолго до марта. А на НТВ сперва отозвали приглашение, а потом опять позвали. Я не хожу из-за коронавируса. Позовут — пойду. Надо пользоваться любыми возможностями донести правду. Что касается международных СМИ — как раз тот факт, что на оппозиционного политика обратили внимание после инцидента на центральном российском канале говорит о том, что российские официальные СМИ значимы. К сожалению, это факт. Сколько не пиши в фейсбуке или на блоге Эха Москвы, полторы минуты на федеральном телеканале дают несопоставимый результат.
— Высказанное вами в прямом эфире вы обсуждали с нашими коллегами предельно детально. Поэтому не хочу занимать ваше ценное время, обсуждая гэбэшную операцию по обнуливанию или по политическому омолаживанию Путина. Интересно, после вашего смелого выступления и раскручивания его в глобальной сети и на страницах мировых СМИ, со стороны властей были попытки «договориться» с вами? Были какие-то «выгодные» предложения, и если пытались, если это не секрет, что конкретно вам предложили? Обычно с людьми, чьи слова формируют общественное мнение, пытаются договориться…
— Договариваться не предлагали. Во времена медведевской оттепели я работала в аппарате партии «Правое дело», которая на две трети контролировалась Кремлем — как мы помним, такими были условия капитуляции партии «Союз Правых Сил», которая туда вошла. Я немного понимаю, как система работает изнутри. Все, кто надо, знают, что со мной нельзя договориться. Я неоднократно публично писала, что договариваться с Кремлем либеральному политику означает идти на верную смерть. Иногда в буквальном смысле.
— А были какие-то угрозы? Например, меня до сих пор удивляет, что в «борьбу» с вами не подключили Кадырова и казаков?
— Сама удивляюсь, но факт. Не подключили.
— До этого исторического эфира вы были простым политологом и психологом, а после этого эфира ваши слова и ваше мнение немного звучат как заявления популярного среди народа политика и почти с космической скоростью распространяются в самых популярных группах в соцсети. Не думаете создать политическую партию или примкнуть к какому-то оппозиционному движению? С оппозиционного лагеря, ну, например, от Навального или Ходорковского не поступило конкретных предложений?
— С обоими политиками я знакома, и мы сотрудничаем с их региональными отделениями, когда проводим Школу местного самоуправления.
— Коронавирусная пандемия, снижение цен (я бы сказал практическое обесценивание) на нефть, на основной экспортный продукт России на мировых рынках, стремительно ведет её экономику в пропасть. По-вашему, чем обернется этот глобальный кризис для России? Она может повторить судьбу Советского Союза?
— В том, что случилось с Советским Союзом, было несколько факторов: зависимость от цен на нефть, позиция Запада, стремление к независимости союзных республиках прежде всего, Прибалтики и еще один важный внутренний ценностный фактор — этическое неприятия советского режима.
Первое. Пока что система устойчива экономически. Резервный фонд далеко не исчерпан. На пару лет хватит, чтобы подкормить совсем уж недовольные слои, силовиков и бюджетников.
Второе. Запад не видит в Путине ужасного диктатора и даже смирился с его агрессией в отношении Украины, хотя публично этого никто не признает. Россия, в отличие от СССР, имеет с Западом тесные экономические связи. Здесь построены заводы западных корпораций, здесь работают международные сети ресторанов, закусочных, супермаркетов, автозаправок, мебельных магазинов. Россия — не только поставщик ресурсов, она — огромный рынок сбыта. Западные компании получают здесь в том числе подряды от государства. Капитал предпочтет стабильность при Путине любым общегуманитарным соображениям.
Третье. Сепаратистские настроения есть, но они не так симпатичны большинству россиян. Это на исходе Перестройки расстрел в Вильнюсе послужил поводом для полумилллионного митинга в Москве. Тогда национальные движения были синонимом всего прогрессивного и демократического, а для нынешнего москвича за МКАДом жизни нет, за пределами столиц по мнению среднего продвинутого гражданина живут «дикие люди с песьими головами». Сочувствия Бурятии или Чечне будет меньше, чем Литве или Эстонии.
Четвертое. Этическое неприятие режима есть. Но нет солидарности. Солидарность обеспечивается через положительную идентичность. Они плохие — мы хорошие, мы сделаем лучше. В 1991-м этическим идеалом советского человека был абстрактный Запад. Что сейчас? Почему ОНИ плохие, понятно: они открыто воруют, узурпируют власть, издеваются над гражданами и уже буквально убивают их. Но главный вопрос — почему МЫ хорошие?
Революции прошлого опирались на идеалы Просвещения, свободы, равенства, ликвидации сословных привилегий. Революция 1991 года, увы, не стала революцией большинства. Мы вернулись на новый виток порочного круга авторитарней модернизации. Его уже проходили, и неоднократно. Когда мы говорим только о реформах, только об эффективности, только об экономике, рано или поздно для защиты этой самой эффективности призовут эффективного диктатора.
Нам предстоит сложнейшая задача — интеграция общества. Нам придется преодолевать в самих себе миф про «плохой народ». Нам придется завершить процесс, начатый в феврале 1917-го и трагически прерванный на сотню лет. Нам придется искать очень сложный компромисс друг с другом. Если мы хотим поменять страну, нам придется признать, что мы разные. Разность людей и интересов внутри России — ее основная беда и одновременно основное достояние. Мы станем непобедимы, если прогрессивная Москва скажет: мы уважаем и признаем всех, независимо от взглядов, образования, происхождения и места жительства, мы признаем ценностью каждого человека, и каждый имеет право на политическое представительство: и ура-патриот, и его противник, и коммунист, и либертарианец.
— На фоне всех этих негативных процессов в Кремле вдруг вспомнили советские времена, и Путин заговорил о важности воссоединения бывших республик СССР. С чем, по-вашему, это связано и насколько возможно возрождение бывшей империи?
— Нынешняя российская элита — не российская. Она советская. Большинство из тех, кто сейчас у руля, включая, кстати, и руководство крупнейших оппозиционных партий, были в комсомоле и партии. Это пожилые советские люди, не диссиденты, просто государственные служащие. Было бы странно, если бы они не ностальгировали по прошлому.
Путин мыслит себя собирателем земель, он неоднократно говорит о восстановлении исторической справедливости, он видит в восстановлении СССР свою историческую миссию. А получается ровно обратное. Путин в отношении соседних стран — «та сила, что желает зла, но вечно совершает благо». Путину удалось настроить против себя всех, в том числе бывших союзников. Он нанес мощный удар по возможным процессам интеграции внутри постсоветского пространства. Путин вообще не чувствует время, он внутренне в конце 70-х, и ему внутренне кажется, что мы все там находимся. Пропаганда намеренно погружает людей в состояние вне времени, в вечный День Сурка. А между тем выросло уже целое поколение, для которого СССР — это что-то вроде Римской Империи. Империя, конечно, больше невозможна.
Беседовал: Кавказ Омаров
www.novayaepoxa.com
