Редактор
28 июля православные украинцы отмечали 1030-летие Крещения Киевской Руси.
Впрочем, разные епархии праздновали одно и то же события в разные дни. Почему религия разъединяет украинцев? Зачем Украине автокефальная независимая церковь? Как и когда украинская церковь может получить Томос от Вселенского патриархата? На эти вопросы ответил известный украинский теолог, религиовед Вячеслав Горшков.
– Вячеслав, на прошлых выходных православный мир отмечал 1030-летие Крещения Руси. В Киеве в два дня произошло два крестных шествия – 27 июля в центр города вышли верующие православной церкви Московского патриархата, 28 июля, в воскресенье с Крестным ходом центром украинской столицы прошлись представители православной церкви Киевского патриархата во главе с президентом Порошенко. Почему сложилась такая ситуация, что две православные церкви, которые праздновали одно и тоже событие, вышли на улицы праздновать Крещение Руси в разное время?
– Эти два патриархата действительно практически одинаковы, по крайней мере, различий в вероучении у них нет, единственное, что их различает – это принадлежность к разным церковным юрисдикциям. Если церковь Московского патриархата, естественно, подчиняется московской патриархии, то церковь Киевского патриархата, крестный ход которой происходил в минувшее воскресенье — является непризнанной в православном мире церковной структурой. Есть несколько причин, почему эти два события были разведены во времени. Во-первых, между церквями московского и киевского патриархатов нет нормальных отношений. Поэтому, чтобы избежать каких-либо конфликтов и провокаций, а такая угроза существовала, было решено провести два события в разные дни. Есть еще один момент – это конкуренция, потому что эти две церкви довольно продолжительный период пытаются доказать, кто из них влиятельней, кто из них может полнее представить всю страну и влиять на прихожан, поэтому мериться длиной крестных ходов уже вошло в определенную традицию.
– Если говорить о влиятельности. 27 июля, на праздновании 1030-летия крещения в Москве, патриарх Кирилл заявил, что никогда не признает автокефалии украинского православия. Цитирую дословно: «Русская православная церковь, основываясь на незыблемых священных канонах и неопровержимых документальных свидетельствах, никогда не откажется от своей днепровской священной купели и традиций, идущих от святого равноапостольного князя Владимира. Попытки оторвать украинскую церковь от Московского патриархата способны привести к катастрофе общеправославного масштаба». Иными словами, Кирилл практически угрожал расколом в случае дарования Константинополем автокефалии украинскому православию! Давайте немного вернемся к истории и попробуем разобраться, почему на территории Украины одна вера и две церкви, которые не мирятся между собой?
– Христианство представлено тремя основными направлениями – католическая, православная и протестантская церкви. Устройство этих трех направлений несколько отличается – если католическая церковь имеет единый общепризнанный центр – в Риме, то православные церкви представляют собой такое сообщество из полутора десятков независимых православных церквей, каждая из которых является самоуправляемой и одна церковь не вмешивается в дела другой. Изначально, еще в древние времена, возникла традиция пяти патриархатов, больших церковных центров – Римский, Константинопольский, Антиохийский, Александрийский и Иерусалимский. После того, как произошел раскол Западной церкви и Восточной, сформировались церкви, которые мы по-простому называем католические и православные, и тогда Римский патриархат стал главным в западной традиции, а в оставшихся православных церквях появлялись новые центры – увеличилось количество самостоятельных церквей. Уже в более современное время – в 19-20-х веках – возникло понятие нации как таковой, когда стали рушиться империи и возникать новые государства, с того времени появился целый ряд автокефальных, то есть самоуправляемых церквей. Сейчас таких церквей 14, и пятнадцатая – Православная Церковь Америки, в отношении которой тоже существуют споры, потому что часть православных церквей признают ее самостоятельность, часть нет. Эта церковь получила автокефалию от Московского патриархата в 1970 году. И даже проблема с этой церковью показывает, что в православном мире нет согласия в отношении того, кто должен предоставлять право поместной церкви быть автокефальной. Константинопольский патриархат считает, что это право принадлежит ему, потому что исторически именно за Константинопольским патриархом закреплено право быть арбитром в межправославных спорах. Москва же такое положение Константинопольского патриархата давно оспаривает.
– На каких основаниях, если Вы говорите об исторически сложившихся традициях превалирования именно Константинопольского патриархата?
– В 1453 году пала Византия и перестала существовать православная империя, которая имела очень долгую историю. На тот момент Московское царство осталось единственным православным государством в мире и Москва стала воспринимать себя как наследницу Византии.
– То есть, она сама на себя возложила такие полномочия?
– Фактически, да. И когда в 20-м веке были разные политические внутрицерковные противоречия, Москва всегда делала упор на то, что она самая большая православная церковь и поэтому она может претендовать на особый статус. Она всегда пыталась конкурировать в этом вопросе с Константинополем. Ведь по большому счету, что такое Константинопольский патриархат – они имеют очень небольшую территорию в Стамбуле, то есть на месте современной Турции существует такой себе маленький православный анклав. Среди турков православных, как известно, практически нет. Основная паства Константинопольского патриархата находится в диаспоре. А Москва говорит: «Посмотрите, что такое ваш Константинопольский патриархат – кусочек земли в бывшем Константинополе и рассыпанная по всему миру диаспора. А вот мы большое православное государство, значит, и главенствующее слово должно быть за нами».
– Тем не менее, когда патриарх Кирилл пригласил на празднование 1030-летия Крещения Руси Вселенского патриарха Варфоломея, последний отказался приезжать, мотивируя это тем, что не видит оснований праздновать эту дату в Москве, потому как христианство походит с Киева, и именно туда будут направлены его представители 28 июля что, собственно, и произошло.
– Тут немножко следует коснуться появления христианства на Руси, потому что когда оно возникло, Москвой еще и не пахло. Если брать территорию современной Украины, включая аннексированные и оккупированные территории, то известно, что христиане появились еще в 1-м веке в Крыму. Крым во времена Римской империи был краем света, тогда его можно было сравнить с Сибирью, куда отправляли в ссылку. Так же во времена Римской империи неугодных нередко ссылали в Крым. Поэтому с Крымом связана история некоторых святых мучеников, то есть это была святая земля для христиан. Полноценно христианство стало развиваться на территории Киевской Руси еще до того, как собственно появилось государство Киевская Русь. До этого территория была подконтрольна разным государствам и религиям. И крещение русов произошло во времена таких князей, как Аскольд и Дир. Есть версия, что именно Аскольд и Дир попросили, чтобы Константинополь прислал на территорию Руси миссионеров.
Такими миссионерами стали известные славянские просветители Кирилл и Мефодий и фактически церковь в Киеве зародилась примерно за 130 лет до крещения Руси князем Владимиром. Ведь известно, что бабушка князя Владимира княгиня Ольга уже была христианкой. Но на тот момент христианство еще не было доминирующей религией. Некоторое время оно существовало параллельно с традиционными языческими верованиями. Известен договор, который Русь заключила с Византией в средине 10-века, который был скреплен двумя клятвами: языческой и христианской. А князь Владимир завершил процесс вхождения Руси в сообщество цивилизованных государств мира. Принятие христианства как государственной религии было необходимым элементом этого процесса. Ну представьте себе, например, что Украину приняли в Европейский Союз. Крещение Руси Владимиром было по значимости таким же политически важным событием. Кстати говоря известно, что крещение киевлян произошло не в 988 году, как принято считать, а в 990 или же в 991 году. Тогда возникает логичный вопрос: почему же мы празднуем 1030 лет крещения Руси, считая именно от 988-го года, если крещения киевлян в этом году не было? Именно в этом году был заключен союз Византии и Киевской Руси – и это было, повторюсь, чисто политическим, а не просто церковным событием. Этот союз открывал Киевской Руси путь в клуб цивилизованных государств.
– Вернемся к реалиям сегодняшнего дня. До того, как Украина обрела свою независимость в 1991 году – у нас была одна церковь, не разделенная на Киевский и Московский патриархаты, которая полностью и во всем подчинялась Москве. После обретения независимости логично возник вопрос и о независимой украинской церкви. В 1992 году украинская церковь отделяется от Московского патриархата и пытается обрести полную независимость от Москвы. Потому что государственный язык, культура и автокефальная церковь – это те три кита, на которых базируется любое независимое государство. Но до сегодняшнего дня в России церковь Киевского патриархата категорически не хотят признавать, более того, называют прихожан церкви и патриарха УПЦ КП Филарета раскольниками. Несмотря на такое сумасшедшее давление, сегодня Украина как никогда близка к получению Томоса – документа, свидетельствующего о получении украинской церковью автокефалии. И тот факт, что на празднование 1030-летия Крещения Руси представители Константинополя приехали в Киев не с пустыми руками, а с заявлением от Вселенского патриарха Варфоломея о полной поддержке стремления украинского православия к независимости и готовности предоставить Томос украинской церкви многого стоит. Что обретет Украина в результате получения Томоса?
— Слово «томос» можно перевести с греческого как «документ, грамота». Это Томос о признании того, что эта церковь является полноценным субъектом церковной внутренней и внешней политики. То есть, это примерно, как какое-то государство обретает независимость и становится самостоятельным субъектом, тоже и в отношении автокефальной церкви.
– На сегодняшний день украинская церковь разве не имеет таких полномочий?
– Тут очень интересная штука. Если вернуться к истории, когда христианство пришло в Киевскую Русь из Византии, изначально Киевская церковь была в юрисдикции именно Константинопольского патриархата. Но потом, когда Киевская Русь начала дробиться, восточную часть взяло под контроль Московское княжество, запад входил в состав Литвы, Польши, какая-то часть была под контролем Запорожской Сечи и получилось так, что после союза между гетманом Богданом Хмельницким и московским царем в 1654 году – то, что в советские времена называлось воссоединением Украины и России – через какое-то время после этого политического союза Москва взяла под полный контроль и украинскую церковь. Тогда Константинополь смотрел на это как на временное явление. Но были и определенные условия, которые Москва тут же нарушила. Например, во время богослужений в православной церкви всегда упоминается предстоятель церкви. Константинополь поставил условие, чтобы на службах всегда первым упоминался Константинопольский патриарх. Это мгновенно ушло из московской практики. И фактически Москва полностью приписала себе власть над украинской церковью. Константинополь никогда с этим не соглашался. Этот вопрос затянулся, имперская московская политика не допускала никаких вариантов другой церковной подчиненности и свела на нет всю самостоятельность и субъектность украинского государства и, как следствие, церкви. И только в начале 20-го века, после Октябрьской революции, когда была создано независимое украинское государство, была попытка восстановить историческую справедливость. В православной традиции есть принцип: если государство обретает независимость, то и церковь должна быть независимой. Но опять-таки, Москва всегда стояла на чеку и пресекала все попытки украинской церкви обрести независимость от московского влияния.
– Украинской независимости 27 лет. И все эти годы украинская церковь пытается обрести свою автокефалию…
— Вот, поэтому вопрос автокефалии украинской церкви был поднят еще в начале 90-х годов. И то, что Москва никак не разрешала этот вопрос, свидетельствует о том, что в Москве не признается не только право украинской церкви на автокефалию, но и практически отрицается факт существования Украины как независимого государства.
– Возвращаемся к Томосу, к обретению украинской церковью независимости. Ведь решение в Константинополе принимается синодом епископов. Может ли случиться такое, что во время принятия окончательного решения предоставления украинской церкви Томоса Москва начнет ставить палки в колеса, а она обязательно будет это делать, и это опять сведет на нет попытки украинской церкви стать независимой?
– Я очень сомневаюсь, что в этот раз им это удастся. Потому что в 2008-м году было серьезное давление со стороны Москвы на Константинополь, когда во времена президентства Ющенко украинская церковь тоже была в шаге от обретения независимости. Тогда в Кремле жестко надавили на президента Турции Эрдогана, Эрдоган в свою очередь надавил на патриарха Варфоломея и украинской церкви тогда так и не удалось получить статус независимой. Хотя я не стал бы объяснять не получение автокефалии в то время только лишь давлением со стороны Москвы. Откровенно говоря, не было еще и внутрицерковной готовности к независимости. Что же произошло сейчас? Не нужно думать, что вопрос автокефалии запустил президент Порошенко. Этот вопрос запущен еще в начале 90-х, как я уже говорил выше. Нам даже сложно представить, как сильно «бомбардировался» Константинополь украинцами все эти годы. Не только представителями церквей, не только политиками, была активна и диаспора, и миряне. Постоянно писали какие-то обращения, письма к Вселенскому патриарху с многочисленными подписями для того, чтобы указать на важность решения этого вопроса. В церковной политике практически произошло то же, что и в государственной политике. Ведь что делает Москва, чтобы не выпустить из своей орбиты бывшие республики Советского Союза? Она устраивает на их территории военные конфликты. Приднестровье, Абхазия, Карабах, Донбасс, Крым – это все звенья одной цепи. Ведь кто захочет иметь дело с государством с каким-то замороженным конфликтом или с государством, где происходят военные действия?
– Тем не менее, у нас аннексирован Крым, на Донбассе никакой не конфликт, а полномасштабная война, где чуть ли не каждый день убивают людей, а украинская церковь, несмотря на это, как никогда за всю историю независимости Украины близка к получению Томоса…
– В церковной политике Москва действует тем же самым методом. То есть, она сознательно искусственно создает конфликт, а потом разводит руками: «Как же можно предоставлять автокефалию, если существует раскол?». Получается, что существование раскола было одним из часто повторяемых аргументов со стороны Москвы. Но для разрешения этого раскола Москва пальцем об палец не ударила.
– Ну почему же не сделала? Сделала даже очень много, только наоборот, сделала и делает все возможное, чтобы усугубить раскол. Вот сейчас говорят: каждая гривна на свечку в церкви Московского патриархата – это один патрон против украинских солдат, потому что не секрет, что все деньги, которые несут прихожане УПЦ МП потом идут не на развитие церкви, а передаются в Москву. Мы не забудем, что во время Революции Достоинства в Киево-Печерской Лавре, которая оккупирована московскими попами, была база «титушек», в то время, когда Михайловский Златоверхий монастырь стал госпиталем для раненых на Майдане. Мы видим сейчас, сколько капелланов церкви Киевского патриархата служат на востоке Украины, в то время, когда московские попы благословляли на войну Гиркина-Стрелкова и других сепаратистов. Так что делает Москва много чего, но только в другом направлении, еще больше разжигая конфликт между церквями…
– Согласен. Именно в этом и заключается политика Москвы. Еще один интересный аргумент Москвы, мол зачем вам автокефалия? Вы и так имеете достаточно самостоятельную церковь. Потому что украинская церковь не просто одно из подразделений Московского патриархата, она обладает неким особым статусом. Но тут опять-таки возникает простой вопрос. Да, украинская православная церковь может решать многие вопросы в отношении своей внутренней политики, например, организовывать епархии, назначать епископов без согласования с Москвой. Но это совершенно не признак полноценной субъектности, потому что УПЦ МП не может вести самостоятельную внешнюю политику. Например, в 2016 году на Крите собрался долгожданный Собор православных церквей, который готовился почти 50 лет. Москва долго обещала, что она будет участвовать в этом Соборе. В последний момент она отказывается приезжать на Крит. И это был очередной рычаг давления на Константинополь. Самое интересное, что на этом Соборе, опять-таки, с подачи Москвы, должен был рассматриваться вопрос об изменении процедуры предоставления автокефалии новым церквям. Москва настаивала на том, что церковь может получить автокефалию только в том случае, если с этим согласятся исключительно все православные церкви, таким образом обеспечивая себе право вето. Поскольку изменения не были внесены и этот вопрос вообще на Соборе не рассматривался, так как Москва не приехала, то сохраняется старая практика – именно Константинопольская церковь, как верховный арбитр обладает правом предоставления автокефалии новым православным церквям. А Вселенский патриарх Варфоломей свою позицию по Украине уже обозначил. Украинской церкви будет дана автокефалия. Точка.
– То есть проголосует или не проголосует московская церковь за Томос Украинской церкви – это уже не имеет никакого значения. Вопрос в другом. Продолжит ли Москва устоявшуюся традицию давления на президента Эрдогана, как это уже было в 2008 году. Ведь Константинопольская епархия находится на территории Турции, Вселенский патриарх Варфоломей является гражданином Турции и так или иначе зависим от политики Эрдогана…
– Мы можем посмотреть на то, как развиваются отношения Стамбула и Москвы.
– По синусоиде..
– Верно, и сейчас не пик их дружбы. Существует конфликт вокруг сирийского вопроса. Понятно, что Москва вкладывает огромные средства на то, чтобы удержать любыми средствами – церковными, военными, политическими, информационными – Украину в своей зоне влияния. Но сейчас Москва не обладает достаточным ресурсом для того, чтобы настолько сильно надавить или подкупить Стамбул. За что любят упрекать в Кремле Константинопольский патриархат? Мол, вы же фактически церковь диаспоры. А где эта диаспора в-основном сосредоточена? В Америке. И может быть, Эрдоган и готов бы был пойти на уступки Путину в церковном вопросе, но я думаю, что сегодня ему больше приходится учитывать позицию Вашингтона. Это большая политика, и Эрдоган прекрасно понимает, что шутить с Америкой не следует.
– Несколько разных дат называлось, когда же Украинская церковь получит Томос. Были предположения, что она получит автокефалию во время празднования 1030-летия Крещения Руси. Этого не случилось. Какие все-таки реальные строки?
– Прежде всего, хочу сказать, что среди прихожан УПЦ МП тоже есть много сторонников Томаса. Они тоже по горло сыты имперской церковной политикой Москвы. И никто в Украине не хочет иметь то, что сейчас православие имеет в России, где гайки закручены наглухо. Все-таки в Украине церковная свобода сохраняется даже в рамках Московского патриархата. Президент Порошенко никогда не очерчивал часовые рамки предоставления автокефалии украинской церкви. Он выразил надежду, что возможно даже успеем решить этот вопрос ко дню празднования 1030-летия. Не успели, но с другой стороны, когда на это празднование приехал представитель Константинополя, владыка Эммануил, то в его обращении на Владимирской горке во время Крестного хода очень четко была выражена твердая позиция членов Синода Константинопольского патриархата по поводу предоставления Томоса. То есть, вопрос запущен и он обязательно будет доведен до логического конца. Когда именно? Нужно понимать, что есть определенная процедура. Обращение президента, обращение Верховной Рады в адрес Вселенского патриарха – все это было требованием Константинополя, чтобы поддержка на государственном уровне была официальной, чтобы это было не просто желанием церквей обрести независимость. У нас в стране демократия и никто не хочет давать автокефалию, которая потом может вызвать раскол в обществе. К тому же было обращение, подписанное всеми епископами УПЦ КП, УАПЦ и даже части епископов УПЦ МП. Дальше представители Константинопольского патриархата направляют делегации во все автокефальные церкви для того, чтобы заручиться их поддержкой и сейчас уже практически завершился объезд всех церквей. После этого собирается Синод и принимается окончательное решение. Еще несколько месяцев назад было известно, что сам текст Томоса уже написан. То есть все формальности были соблюдены. Придраться теперь не к чему.
– Насколько мне известно, Синод собирается в начале сентября…
– Совершенно верно, но также важно понимать, что когда Томос будет подписан, и об этом будет объявлено – это только начало процесса. Дальше начинается самое интересное. Сейчас мы имеем, как известно, три православных церкви: УПЦ Московского патриархата, УПЦ Киевского патриархата и Украинская Автокефальная Православная Церковь, первая имеет признание в православном мире, вторые две — нет. Из этих трех церквей должна быть создана новая единая независимая православная церковь.
– На базе УПЦ КП, УАПЦ и части УПЦ МП, епископы которой подписались под обращением к Варфоломею. А это значит, что именно внутри УПЦ МП назревает раскол, хотя Кирилл угрожал расколом во всем православном мире…
– Москва любит угрожать расколами, но я думаю, что этот раскол если и будет, то он будет не глубоким и не длительным. Вспомним хотя бы недавний конфликт между Москвой и Константинополем в отношении Эстонской православной церкви. Там возникла подобная ситуация – есть церковь с центром в Москве и есть церковь под влиянием Константинополя. Но этот конфликт очень быстро замялся, Москва смирилась с положением вещей, отношения возобновились, хотя понятно, что говорить о какой-то тесной дружбе и лобызании друг друга не приходится.
– Не забываем о мирянах. Ведь сегодня и между ними существует хотя и не открытый, но конфликт. Есть даже ситуации, когда в одной семье супруги посещают разные церкви и это приводит к религиозным недомолвкам. С началом войны люди начали массово покидать Московский патриархат и переходить в церковь Киевского патриархата. Но проблема в том, что большинство храмов на территории Украины принадлежат именно Московскому патриархату.
– Во-первых, касательно церковной социологии. Ни одна православная церковь в Украине не предоставляет полноценную статистику о том, какое количество верующих принадлежит этой церкви. Все любят число своих сторонников преувеличивать. Если мы захотим заняться подсчетом верующих, то только путем подсчетом людей, которые приходят на богослужения в ту или иную церковь.
– Это же не значит, что все люди, которые приходят в церковь, принадлежат именно к ней. Зачастую люди идут, скажем, в церковь УПЦ МП лишь потому, что рядом нет другой церкви. А Бог ведь один…
– Абсолютно верно. Поэтому такой статистики и не может существовать априори.
– Ну а как же поделить церковное имущество?
– Церковь в Украине не имеет юридического лица. Если, скажем строится храм, и он освящается представителем определенного патриархата, это совершенно не означает, что храм принадлежит этому патриархату.
– Хорошо, возьмем к примеру, Киево-Печерскую лавру. Она четко ассоциируется с церковью Московского патриархата.
– Но церкви она не принадлежит. У нас есть храмы, в которых определенная церковь собирается на богослужения только потому, что государство предоставляет такую возможность. Все имущество находится в государственной собственности. Это касается храмов, которые являются памятниками архитектуры или музеями. Если, например, какой-то богатый человек решил построить храм – он может его оформить по-разному: на себя, или на общину.
– Если церковь не имеет права собственности, не возникнет ли ситуация, что начнется бойня за храмы между прихожанами, ведь это очень деликатный и тонкий вопрос?
– Не думаю, что такое может произойти. Понятно, что такие ситуации кому-то могут быть выгодны, ведь на подобный конфликт можно будет указать пальцем и злорадствовать: «А мы же предупреждали! Вот к чему привела ваша независимость!». Депутат Новинский (народный депутат от оппозиционного блока – ред.) пугает даже гражданской войной. На самом деле это не так, потому что у каждого церковного помещения есть собственник и все эти вопросы, при желании, легко решаются юридическим путем.
– Ну а если, к примеру, храм записан на общину, а община разделилась – часть хочет перейти в новую автокефальную церковь, которая получила Томос от Константинополя, а другая часть остается в церкви под юрисдикцией Московского патриархата. Как быть в этом случае?
– Существует практика поочередных служений, когда одним храмом пользуются церкви разных юрисдикций и даже разных конфессий. Это известная мировая практика. То есть, этот вопрос тоже можно решить.
– Деликатный вопрос задам Вам сейчас. Если не хотите – не отвечайте. Не секрет, что на сегодня УПЦ Московского патриархата является рассадником сепаратизма, и находится под полным контролем ФСБ. Следует хотя бы отметить, что главным спонсором УПЦ МП среди украинских политиков является уже упоминаемый нами депутат от оппозиционного блока Новинский, который, кстати говоря, незаконно имеет двойное гражданство – российское и украинское. Он был во главе крестного шествия УПЦ МП 27 июля, а начальником его охраны является офицер ФСБ. И после Крестного хода он отчитывался о проделанной работе на одном из российских каналов. Не стоит ли сейчас вопрос, чтобы полностью запретить деятельность УПЦ Московского патриархата в Украине?
– Следует различать обычных верующих и рядовых священников, которые далеки от политики, и тех церковных деятелей, которые узурпировали власть в церкви и проводят промосковскую политику. Если государство может быть оккупированным другим государством, как в случае с Донбассом, то не нужно думать, что такого не может случиться с церквями. Когда-то я был членом одной православной общины, где настоятелем был священник Александр Криницкий, который до того, как стал священником, был членом Народного Руха Украины. На смену ему пришел печально известный отец Андрей Ткачев, который после Майдана удрал в Россию. И эту же церковь посещал человек, который потом был советником Гиркина – Игорь Друзь. Т.е. даже в одной общине можно найти людей противоположной политической ориентации.
– Ну вот сейчас мы уж точно говорим об всемирно известной украинской толерантности и терпимости. Когда происходил крестный ход УПЦ МП в прошлую субботу, какой-то тяжелый осадок он оставил по себе – в колонне мы не видели ни одного украинского флага, зато встречались деятели с русскими флагами. Флагами страны, которая на нас напала. В интернете появлялись кадры, когда людям раздавали деньги за участие в этом шествии. Возглавляли этот ход наряду с митрополитом УПЦ МП Онуфрием депутаты от оппозиционного блока, бывшие соратники Януковича. Так может хватит с нас уже этой толерантности? Нужно ведь в первую очередь защищать национальные интересы и думать о национальной безопасности…
– Наоборот, я считаю, что наша толерантность – это наша сильная сторона. Потому что та религиозная ситуация, которую мы имеем в Украине, является в-общем то примером для большинства стран. У нас одни из самых лучших в мире законов о религиозной свободе. Более того, в традициях украинского народа действительно в хорошем смысле слова религиозная толерантность всегда существовала. Украина никогда не была монорелигиозной страной. Иудаизм и ислам существуют на территории нашей страны ровно столько, сколько и христианство, если не больше. Никогда Украина, даже в самые сложные периоды, не знала религиозных войн. У нас никогда ни одна конфессия не занималась тотальным уничтожением другой конфессии. В Украине очень пестрая религиозная карта – это то, что нужно оберегать и сохранять, потому что это залог того, что религиозные организации имеют серьезное влияние на общество и воспитывают людей. Украинский гражданин – это не обязательно христианин или православный. У нас много мусульман, но у нас нет тех проблем, которые существуют в Европе с мусульманскими общинами. Потому что наши мусульмане не из числа тех людей, которые неизвестно откуда взялись. Украина — их родина, они интегрированы в наше общество. А если приезжают новые мусульмане – они ведь интегрируются в уже интегрированные общины. Я как то был на празднике окончания Рамадана в исламском культурном центре – у меня был полный разрыв шаблонов, когда ты видишь лидера мусульманской общины в мусульманской вышиванке. И там таких людей было много. Так что толерантность должна быть. Ее не может не быть.
Ярина Лазько, специально для «Novayaepoxa.Com — Новая Эпоха» из Киева
www.novayaepoxa.com
