Редактор
Накануне спикер сената парламента Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что Назарбаев не будет баллотироваться на следующие выборы президента.
Какой будет дальнейшая судьба современного Казахстана, кто может заменить на своем посту бессменного лидера этого важного государства в Евразии Нурсултана Назарбаева рассказал в своем интервью Novayaepoxa.Com российский политолог, исследователь геополитических процессов в азиатском и ближневосточном регионах, профессор Игорь Панкратенко.
— Как вы думаете, кто является потенциальным преемником казахского президента?
— Думаю, мы все прекрасно понимаем, что подобные заявления фигуры такого уровня просто так не делают. И коль уж господин Токаев заговорил на столь «горячую» тему, которая в Казахстане долгое время являлась источником слухов и предметом спекуляций — то можно делать, что в Акорде принята окончательная стратегия «транзита власти». Нурсултан Абишевич — Лидер нации, пожизненный глава Совета Безопасности, полномочия которого расширены, а вот в президентском кресле будет уже другой человек.
Сразу скажу, что схема изящная, эффективная и очень устойчивая. Во всяком случае, главную свою задачу, обеспечение максимально безболезненного транзита власти в стране она вполне способна решить. То есть — еще один плюс в копилку Назарбаева, являющегося, без сомнений, одним из наиболее выдающихся политиков современности.
Но, тем и сложен политический анализ, что он позволяет определить вектор, процесс, тренд — называйте как удобно, сделать еще массу полезных вещей — но на конкретный вопрос о фамилии будущего президента ответить не может. Хотя бы потому, что до выборов еще два года. По сути — простор для «черных лебедей», «хромых уток» и прочей политической орнитологии, так что на ваш конкретный вопрос о потенциальном преемнике отвечу столь же конкретно — не знаю.
— Каким представляете постназарбаевский Казахстан и Центральную Азию в целом? Что изменится после схода с политического Олимпа самого влиятельного политика в ЦА?
— Вот насчет ухода с политического Олимпа я бы не был столь категоричен. Во-первых, Нурсултан Абишевич — из той редкой ныне когорты политиков, которые отойти от дел могут только в связи с кончиной. Да, собственно, это не особо и скрывается, ведь совершенно не случайно все представители политического истеблишмента Казахстана, так или иначе комментировавшие высказывание Касым-Жомарта Токаева, не переставали подчеркивать, что Нурсултан Абишевич в любом качестве просто обязан и дальше оказывать серьезное влияние на развитие ситуации в стране.
Конечно, можно было бы сказать, что это они говорят по вполне объяснимой причине — демонстрируют лояльность вроде как уходящему, но еще не ушедшему Президенту, понимают, что их реакцию на высказывание спикера казахстанского сената сейчас тщательным образом фиксируют весьма хваткие и компетентные службы. Но суть в том, что большинство из них говорит это вполне искренне — 27 лет, да еще каких лет, во главе страны разом убрать невозможно, да и совершенно не нужно. Ну а то, что изменения произойдут — совершенно очевидно. До банальности очевидно, чего уж там.
У Казахстана, как и у любой нормальной страны — масса проблем и в экономике, и в социальной сфере, решать которые совершено необходимо, чем быстрее — тем лучше, порой — жестко и радикально. По большому счету, у республики сейчас лишь два пути — либо стать современным государством, где, в разумных дозах, рынок, конкуренция, развитие, своего рода «центральноазиатский Китай». Либо — остаться традиционным, с завышенной ролью властей и чиновников, экономикой, зависящей от экспорта энергоносителей и так далее. В общем-то, это внутренний, суверенный выбор Казахстана, и я бы не хотел об этом особо говорить.
Гораздо более интересны изменения, которые произойдут в политике Астаны в отношении региона и России. То, что будет нарастать конкуренция между Узбекистаном и Казахстаном — представляется совершенно очевидным. У политических элит двух стран достаточно мудрости для того, чтобы эта конкуренция носила мирный характер и, по большому счету, пошла Астане и Ташкенту на пользу. Здесь и соперничество за инвестиции (причем, стартовые позиции Казахстана пока предпочтительнее), и борьба за право модерировать диалог внешних игроков с государствами региона, и масса других тем.
Что же касается отношений с Россией, а также позиции по Евразийскому экономическому союзу и ОДКБ, то, представляется, что политика Астана не раз вызовет раздражение в Москве. В силу того, что станет еще более ориентированной на развитие отношений с теми же США и КНР.
— Насколько сильны прозападные тенденции в Центральной Азии и насколько вероятен приход во власть в странах региона прозападно ориентированных политических сил?
— Давайте сразу определимся вот с этим определение — «прозападное». Что мы под этим понимаем? Несет ли это в себе тот негативный заряд, который придается данному определению в России? И всегда ли «прозападное» автоматически означает «враждебное Москве», как порой пытаются представить отдельные эксперты?
Порой создается впечатление, что это определение используется в качестве идеологического ярлыка. Который в Москве с размаху навешивают любому государству, которое проводит политику, нет, не враждебную России, а продиктованную национальными интересами. Продуктивен ли подобный подход? Разумеется, нет. Однако, российская сторона практикует подобную процедуру с завидной регулярностью.
Международные отношения — вообще-то достаточно точная наука. В них нет места неким мифическим «симпатиям», зато полным-полно чистой арифметики. У тех же Астаны и Ташкента существует потребность в серьезных инвестициях для развития. Может ли их в нужном объеме предоставить Москва? Нет. А вот Вашингтон и Пекин могут. Соглашение об этих инвестициях с американцами, к примеру — это враждебный России акт? И подобных примеров того, когда обвинения в прозападном курсе выдвигались по подобным поводам, можно приводить достаточно много.
Реалии современной Центральной Азии таковы, что там не видят Москву в роли лидера, диктующего правила игры. Но и Пекин с Вашингтоном в таковых видеть тоже не горят желанием. Маневрируют, лавируют, торгуются о размерах оплаты за свою лояльность — совершенно нормальный процесс, под который подводить некие «скрепы» и раскидываться при этом ярлыками — дело достаточно бесперспективное.
— Какой видите роль Китая в геополитических процессах в Центральной Азии? Какой уровень конкурентности между Пекином и Москвой в данном регионе?
— Роль Пекина — безусловно, нарастающая. Можно много говорить о специфике и неких скользких моментах инициативы «Пояс и Путь», но сегодня это единственный, на мой взгляд, шанс для Центральной Азии занять подобающее региону положение в мировой экономике. И реальных альтернатив этому мега-проекту нет.
Это беспокоит влиятельных внерегиональных игроков — но ничего иного, столь же привлекательного, они предложить не могут. Это беспокоит местные элиты и общественность — вспышки синофобии (антикитайские настроения), которые мы периодически наблюдаем в регионе, тому подтверждение. Но факт остается фактом — будущее Центральной Азии пока просматривается исключительно в сопряжении с инициативой «Пояс и Путь».
И естественно, главным здесь является вопрос, когда свое экономическое влияние Пекин начнет трансформировать в военно-политическое. Да и начнет ли вообще? Но серьезное изучение этого актуальнейшего вопроса еще только и не начиналось. Соответственно — и внятного ответа на него нет, есть лишь набор соображений той или иной степени проработанности.
Что же касается конкуренции между Москвой и Пекином за влияние в Центральной Азии, то здесь все крайне интересно. Прежде всего, хотел бы отметить, что ни о какой серьезной конкуренции между государством-лидером и страной, которая является, в некоторой степени, сырьевым придатком этого государства-лидера — и речи-то вести не стоит. Как-то уж слишком несерьезно будет выглядеть подобный разговор. Но, тем не менее, Пекин пока не возражает, что Москва берет на себя предоставление гарантий безопасности региона в военно-политической сфере. Его это вполне устраивает… То есть, на мой взгляд, нет никакой конкуренции. Объективно происходит сокращение российского влияния и присутствия в Центральной Азии. Китай прямо этому не способствует. Но и не препятствует. Выжидает, в полном соответствии с поговоркой о мудрой обезьяне.
Беседовал: Кавказ Омаров
www.novayaepoxa.com
