Редактор
Спор вокруг делимитации административных границ Чечни и Ингушетии прокомментировал в своем интервью Novayaepoxa.Com — Новая Эпоха российский эксперт, директор Информационно-аналитического центра «Национальный диалог» Дарина Перкова.
— Вчера Конституционный суд РФ утвердил передачу Чечне ингушских территорий, в связи с чем в Ингушетии около полмесяца продолжались стихийные акции протеста перед правительственными учреждениями. По-вашему, КС РФ принял правильное решение?
— Надо понимать, что само по себе решение о передаче Чечне ингушских территорий было принято не Конституционным судом РФ, а формально утверждено высшими представительными органами Республик и подписано руководителями Чечни и Ингушетии, в задачу же КС РФ входило вынесение вердикта о законности, т.е. конституционности данного соглашения. Поводом для рассмотрения вопроса послужило решение Конституционного Суда Ингушетии о незаконности передачи земель Чеченской Республике и последовавший за этим запрос Главы Республики Евкурова в КС РФ. На мой взгляд, Конституционный Суд, в определенном смысле, пошел по пути «наименьшего сопротивления» – решение принято очень быстро, вердикт, по существу, отталкивается от необязательности проведения референдума (а именно это, на данный момент, является основным требованием ингушского народа). Однако, как известно, на заседании не было ни «автора» запроса Юнус-Бека Евкурова, ни главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова. Кроме того, объявлено, что соглашение не затрагивает границы населенных пунктов, тем не менее, член ингушского Народного собрания от «Единой России» Закрий Мамилов, высказывавший свою позицию на заседании, утверждает, что на этой территории проживает до 5 тыс. чел. населения. Вызывают определенные вопросы и «разлетающиеся» в интернет-пространстве «отказные» листы с подписями от ингушских депутатов, которые уверяют, что за это соглашение в большинстве своем они не голосовали. Всё это, во всяком случае, требует большего времени для изучения ситуации.
— По крайней мере, своим решением Конституционный суд только подливал масло в огонь, одобряя передачу определенных территорий Чечне, чем сильно возмущены ингуши. Теперь как успокоить ингушей?
— Формально, по соглашению Ингушетия получила от Чечни часть Надтеречного района — горную и лесистую местность. Взамен Ингушетия передала Чечне территорию на границе с Малгобекским районом, участок Сунженского района. То есть мы имеем дело не просто с передачей земель от одной республике к другой, а с взаимообменом. Данная ситуация является уникальным прецедентом для России нового времени, это не просто изменение границ субъекта федерации, как было с процессами объединения (Пермский край, Камчатский край и т.д.) в 2003-2008 гг. Даже если не затрагивать вопросы целесообразности соглашения, его политические цели, условия для сторон и прочие содержательно-идеологические моменты, по моему мнению, в процессе его подготовки и принятия было допущено ряд ошибок, в том числе, спровоцировавших такую острую ситуацию, – прежде всего, в сфере информационной, – в связи с недостатком открытости в диалоге власти и народов республик, самой подаче информации и пр. Сейчас может помочь только работа с населением напрямую: информационная, правовая, организационная.
— Вообще, насколько целесообразно вмешиваться в подобные споры между национальными республиками, тем более между родственными народами и занимать сторону одного из них заранее зная, что это всего лишь усугубит конфликт и может привести к трагическим последствиям?
— Конечно, нецелесообразно. В этом плане скажу как конфликтолог – без поступления запроса от конфликтующих сторон с просьбой о помощи в урегулировании конфликта — лучше не вмешиваться. Бывают исключения в международной практике, когда, скажем, крупные неправительственные организации принимают решения о срочном вмешательстве в связи с критическими ситуациями (затяжными военными действиями, голодом населения в связи с закрытием границ и ресурсов), но это — другой случай.
— У Ингушетии существуют территориальные проблемы и с Северной Осетией, откуда выдавили всех ингушей после вооруженного конфликта, особенно из пригородного района Владикавказа, где компактно проживали представители этой национальности. Ингушетия в данный момент оказалась тесно зажатой между Осетией и Чечней. Это тоже, по сути, замороженный конфликт на Северном Кавказе, который так и нашел своего решения. Со стороны все выглядит так, как будь то федеральному центру выгодна такая взрывоопасная обстановка. Что думаете по этому поводу?
— Не могу согласиться с такой позицией. Внутренняя, как Вы говорите, «взрывоопасная обстановка», подчеркну, внутренняя, то есть межрегиональная, влечет за собой потенциально огромные социально-экономические потери. Однако исторически, развитие межнациональных отношений на территории всего Северного Кавказа не было простым и бесконфликтным: «замороженные» конфликты, проблемы недобровольного переселения народов были характерны и для Российской империи, и для Советского Союза, и многие из них достались нам по наследству. Всё это — задачи по поддержанию мира, урегулированию противоречий, которые будут ещё актуальны не одно десятилетие в будущем.
— Неразрешенные территориальные проблемы существуют во всех республиках Северного Кавказа. В Дагестане неоднократно митинговали ногайцы, кумыки, аварцы, даргинцы, в Хасавюрте продолжаются споры между чеченцами, кумыками и аварцами… учитывая национальный характер и особенность народов Кавказа, многие этнографы, специалисты в области межэтнических конфликтов бьют тревогу, что эти неразрешенные территориальные проблемы в будущем могут привести в полноценному вооруженному конфликту. У Москвы есть конкретная концепция для разрешения подобных проблем с СКФО?
— У меня нет полномочий говорить от имени федерального центра, однако, напомню, что Северо-Кавказский федеральный округ, прежде всего, является неотъемлемой частью Российской Федерации в целом, и к процессам, которые там происходят, должны быть применимы основополагающие документы – прежде всего, Стратегия государственной национальной политики на период до 2025 года, в которую в настоящее время экспертным сообществом и Правительством РФ вносятся актуальные изменения и дополнения, и Стратегия национальной безопасности на период до 2020 года. Кроме того, в 2014 году было создано Министерство по делам Северного Кавказа, которое отвечает за реализацию государственной программы Российской Федерации «Развитие Северо-Кавказского федерального округа» на период до 2025 года. Однако отмечу, что, к сожалению, для эффективного разрешения любого конкретного конфликта просто не существует единого «рецепта»; на мой взгляд, это всегда должна быть подробная многосторонняя работа, и в идеале – в духе нормального развития гражданского общества и демократических процессов: с участием и населения, и правительственных структур, и общественных организаций, и экспертного сообщества.
Беседовал: Кавказ Омаров
www.novayaepoxa.com
