Редактор
О ситуации в Сирии, об отношениях Турции и Ирана, а также о возможном объединении всей оппозиции в Идлибе рассказал Novayaepoxa.Com эксперт по Ближнему Востоку Харун Сидоров.
— Эрдоган медленно, но верно идет к своей цели и скорее, после полного взятия Манбиджа, Турция откроет вопрос возвращения Алеппо под свой контроль. Как вы считаете, готов ли Иран отступить от Алеппо и какое влияние России в этом вопросе?
— Я не верю в передачу Алеппо под протекторат Турции. Ни с какой стороны нелогично брать его ценой огромных затрат и немалых людских потерь, чтобы потом отдать. При этом, понятно, что сирийский режим, Россия и Иран заинтересованы в восстановлении Алеппо силами Турции, так как они сейчас судорожно пытаются распределить расходы по восстановлению Сирии с помощью внешних сил. Ясное дело, что и без того истощенные экономики России и Ирана эту нагрузку не потянут.
Думаю, что Турции может быть предложен такой вариант, при котором она восстанавливает Алеппо, туда переселяются беженцы из Турции и при том, что формальный контроль останется у режима (в этом я практически не сомневаюсь), неформально будут даны обещания, что это будет суннитский регион, иранцев туда не пустят, зато в структуры режима включат суннитов, согласных на сотрудничество и т.д.
То есть, это так называемый таджикский вариант, когда разоружившейся оппозиции пообещали место в рамках сохранившего власть режима. Что из него вышло, хорошо известно по тому же Таджикистану — как только конъюнктура меняется и в этих играх отпадает необходимость, поверившие в эти гарантии идут под нож и им припоминают старые «грехи».
Единственные твердые гарантии в такой ситуации могут быть в отношении территорий, где действует фактический военно-политический контроль той или иной стороны. Для Турции — это Щит Евфрата, Африн и та часть Идлиба, где разворачиваются турецкие силы, если они там останутся. Во всех иных случаях можно говорить о чем угодно, но не о передаче чего-то под контроль. Например, может идти речь о привлечении Турции к восстановлению Алеппо с целью переселения туда беженцев, получения каких-то контрактов, инвестиций, оживления торговли и т.д. Но это сделка сугубо экономическая и геоэкономическая. В политическом плане же, с одной стороны, может быть, местные сунниты и получат какие-то неформальные гарантии, но зато режим получит возможность укрепиться, а потом в любой момент эти гарантии забрать. И турки должны понимать, что играть они в этом случае будут с теми, кто имеет богатый опыт подобных, пардон, «разводок». Хотя, может быть, им тут достаточно решения своих миграционных и экономических задач, так как многие в Турции выступают за сохранение режима Асада и возобновление отношений с ним.
— На сегодня Турция пока единственная страна, которая не заявила о своей позиции по иранскому вопросу. Как вы считаете, присоединиться ли Турция к антииранской коалиции?
— Нет, я не ожидаю, что Турция присоединится к антииранской коалиции. В последние годы, напротив, Турция отчетливо сближается с Ираном. Поэтому, скорее, я бы не удивился, если на уровне риторики Турция поддержала Иран. Другое дело, что дальше этого такая поддержка вряд ли пойдет. При этом я не удивлюсь, если, с одной стороны, на словах Анкара будет поддерживать Иран, а на деле с Инжирлика американцами будут наноситься удары по его объектам и территории — это вполне в стиле турецкой внешней политики.
— Сейчас вся оппозиция скапливается в Идлибе. Что сегодня происходит там и возможно ли объединение всех сил и оппозиции под единым флагом?
— Если оппозиция не объединилась за предшествующие годы, то нет никаких оснований считать, что это произойдет сейчас. Объединительных инициатив уже была масса и все они заканчивались одним и тем же. Кроме того, в Идлибе присутствуют как Хаят Тахрир аш-Шам со своим Правительством Спасения и т.н. умеренная оппозиция со своим Временным правительством, политические отношения, между которыми выглядят как антагонистические.
Однако если понятно, почему не могут объединиться эти две разные части повстанцев, то неспособность повстанческих групп объединиться даже на территории Щита Евфрата, ничего кроме желания развести руками не вызывает. Ведь все разговоры о создании Сирийской Национальной Армии так и остались разговорами и никакой военно-политической централизации там не произошло. Единственное, что там работает эффективно и централизовано, это собственно турецкие структуры вроде новой полиции.
Так что, если война придет в Идлиб, скорее всего, мы увидим создание очередных совместных оперативных комнат, штабов и т.п. Хотя очень хотелось бы надеяться на то, что туркам удастся предотвратить этот вариант и сохранить Идлиб в своей зоне ответственности. Будучи гарантами зон деэскалации, они не выполнили свои обязательства по отношению к Восточной Гуте и Дэраа, но там можно было сказать, что у них не было такой возможности — эти территории от них отделены и пробиться к ним не было возможности (хотя была возможность твердо заявить о срыве мирного процесса и т.п.). Идлиб же непосредственно примыкает к Турции, и там сейчас разворачиваются турецкие силы. Поэтому я надеюсь, что у Анкары хватит твердости и принципиальности сохранить этот регион, а не разменивать его под мифические прожекты суннитского Алеппо в сфере влияния Турции.
Анар Гусейнов
www.novayaepoxa.com
