Редактор
На вопросы «Novayaepoxa.Com — Новая Эпоха» отвечает известный российский адвокат, правовед Дагир Хасавов.
— Какой уровень доверия населения российским судам на сегодня?
— Что касается уровня доверия населения российским судам конечно же лица, которые попали в маховик нашего судопроизводства, мы больше всего говорим об уголовном судопроизводстве, по статистике Верховного суда доверие очень низкое. Сами подумайте, какое доверие может быть если меньше одного процента оправдательных приговоров. Даже при Сталине статистика была где-то 20% от ста. Представляете? Если мы видим последнюю статистику, например, 70% дел поступают в суды признательными показаниями. То есть люди просто не верят в справедливое проведение судопроизводства и не верят, что получат объективное судебное решение. Поэтому они соглашаются с тем, что им вещают. Соглашаются потому, что знают, если их задержали, то презумпция невиновности просто не действует. Это статья 14-я нашего Уголовно-процессуального кодекса. Это означает, что судопроизводство в большей степени, не в классическом понимании, но все же является инквизиционным. На уровне оперативных сотрудников, следствием решается вопрос виновности человека. А приговор только закрепляет эту позицию следствия. Поэтому, эта печальная статистика, и это производство в большей степени инквизиционное, не современное. Как Кончаловский в одной своей книге писал, что это средневековое судопроизводство и по-своему он это обосновывает. А я не буду говорит о средневековости, но тем не менее чувствуется, что когда нет независимых, беспристрастных судов, на которые может рассчитывать гражданин, то это ещё раз подтверждает инквизиционность нашего судопроизводства. Суды не играют ключевую роль. Они только считают, что если материал поступил, то не надо рассматривать его объективно и оправдать, а надо осудить. Поэтому люди, граждане просто не верят в суды и в их справедливость. Проблема заключается в этом.
— Как часто граждане России обращаются в Апелляционный суд с просьбой заново рассмотреть какое-то дело?
— Вот в рамках гражданского дела я думаю, стопроцентно обращаются в Апелляционные суды. А в рамках уголовного судопроизводства, где более ощутимо нарушение прав, вот по той статистике, которую дает суд, обращается только каждый четвертый. Потому, что если человек признал свою вину, пошел на сделку со следствием и за день получил приговор без изучения доказательств по делу, то он не имеет право обратиться в апелляцию. Вот как устроено все. Человек может даже этого не понимать. Если ты соглашаешься со следствием, то ты не вправе ссылаться на доказательства по делу, подать апелляционную жалобу, а дальнейшем в кассацию и надзор. Ты изначально принял, согласился и это сделка, договор между вами. Поэтому обращается в апелляцию только каждый четвертый из уголовно преследуемых в Российской Федерации.
— Самый громкий и скандальный процесс за вашу адвокатскую карьеру?
— В моей адвокатской карьере таких дел было много. Один из самых громких дел я начал в Ашхабаде. Это было в 2000 году. там завели уголовное дело против трех знаковых фамилий, кланов. Это Шихмурадов Борис, я защищал его племянника Мурада Шихмурадова. Это бывший министр иностранных дел Туркменистана, вице-премьер, один из приближенных людей Спармурада Туркменбаши. Тогда он попал в опал и его отправили послом в Китай. Баллыев, это пресс-секретарь президента Туркменистана, его родственник прошел по этому делу, и Кяризов. А это глава компании «Туркмен атлары» (ахалтекинские) крупная фигура в стране. Это были сильные и богатые кланы Туркменистана, которых обвиняли в убийстве приближенного Туркменбаши человека по имени Игорь Хрустиков. Он делал бильярды тогда, был близким Ниязову человеком. Он даже подарил президенту Туркменистана дорогой бильярдный стол. Хрустиков умер в центре Ашхабада, в кинотеатре «Мир», когда отмечали Новруз Байрамы. Хрустиков был в пьяном состоянии и приставал к ребятам, в результате чего и произошел конфликт. Он вывел их на улицу и пытался ударить Мурада Шихмурадова. От размаха своего же удара он потеряв равновесие упал и ударился головой. Выдвинули версию об убийстве, хотя у него в крови было более 5 промилле алкоголя. Я доказывал невиновность Мурада, потому, что сам в частности пострадал. У него был вес 130 килограммов, можете представить себе такое. А его родня дочь, которая училась с Мурадом встала в сторону защиты. Перед смертью он (Хрустиков) пытался ударить Мурада, сам упал и ударился головой. В суде мы доказали, что это не убийство. Почему это уголовное дело, этот судебный процесс были громкими потому, что во время заседания в Ашхабадском городском суде весь район был оцеплен отрядами внутренних войск, чего я не видел ни до, ни после этого процесса. Даже в зале суда стояли вооруженные солдаты. Даже оцепили комнату, между адвокатами, прокурором и родственниками обвиняемых тоже стояли солдаты с автоматами. Все обвиняемые были в клетке. И так был зачитан приговор суда. Ну конечно и в самой России тоже было очень много громких судебных процессов. Одним из шумных процессов в Москве было дело автора проекта «Московская соборная мечеть» Ильяса Тажиева. Он является одним из лучших зодчих по строительству молельных домов. Ему предложили мечеть в Калининграде, на поклонной горе в Москве, в Медине, в Татарстане. Он очень много мечетей построил, которые сегодня славятся своей красотой и архитектурой. И этот человек был отстранен Равилем Гайнутдином от авторского надзора, что было незаконно. Это был очень сложный для меня процесс, необычный, я не хотел судиться с Равилем Гайнутдином как с духовным лидером мусульман России, но все-таки взялся за это дело. Потом обратилась ко мне и служба технического надзора, которая строила Соборную мечеть. И в 2010 году, в ноябре если не ошибаюсь, в «Московском комсомольце» вышла статья под заголовком «Соборная мечеть может рухнуть». Это была очень скандальная статья вызвал шок у совета муфтиев, который потом на своем сайте пытался оправдать свой поступок и заявил, что материал газеты лживая информация и не подтверждена фактами. Этим самым они побудили меня возбудить ряд других дел против них, в числе которых был иск о защите чести и достоинства автора этого проекта Ильяса Тажиева. Что было сделано после этого: этот процесс мы закончили миром. Они (муфтият) признали, что мы правы и мы подписали мировое соглашение. Потом они вынуждены были дать опровержение о том, что это не является лживой информацией, и мы выиграли этот процесс.
— По-вашему, отмена смертной казни была правильным шагом?
— Конечно, отмена смертной казни была правильным шагом с моей точки зрения. Я считаю, что отнимать у людей жизнь, какое бы преступление они не совершали, нельзя. но все должно быть в рамках светского права. Но мы знаем на Кавказе есть кровная месть. Но это совершенно другой институт. Это было и до появления Ислама как адат. Но опять же и в этом вопросе есть разные взгляды. Мы знаем, если даже человек совершил убийство и его посадили, и если убили кавказца, мусульманина, то родственники будут ждать его выхода из тюрьмы почему, потому, что если бы они его не простили по обычаям, то этот человек может понести наказание. Наказать — это право данное Богом. Но в этом могут быть определенные конфликты с законом. А я в целом считаю, что решение отменить смертную казнь было правильным, тем более, когда в стране нет независимых и беспристрастных судов. Потому, что могут пострадать невинные люди, как было и в советские годы, тем более, когда в современной России судебная система выстроена в угоду каким-то силам, то конечно в первую очередь от смертной казни пострадали бы мусульмане. Если проанализировать структуру Уголовного кодекса, когда люди попадают в зону исполнения наказания, то самые большие сроки получают именно мусульмане. Если бы смертную казнь не отменили, то всех мусульман, которые отбывают срок за ряд преступлений, которые получили пожизненный срок, их расстреливали бы в России, так как на данный момент пожизненный срок в нашем Уголовном кодексе заменяет смертную казнь. И парадоксально то, что всех мусульман, которые попадают под такие статьи, судят в военных судах, как военных преступников. Исходя из этого я считаю, что при таком положении дел смертную казнь возвращать нельзя, хотя дело возможно идет к этому. Выход России из ОБСЕ, аннулирования, то есть отказ Россией от Европейской конвенции по правам человека, которым было приостановлена исполнение смертной казни может привести к этому.
Первую часть интервью с Дагиром Хасавовым прочитайте здесь:
Беседовал: Кавказ Омаров
www.novayaepoxa.com
