Редактор
Энвер-паша оценил всю силу ислама во время войны в Ливии в 1911 году.
Перед отправкой в Ливию он призывал к партизанской войне против итальянцев, но, оказавшись на месте и столкнувшись с местным населением, постепенно начал рассматривать этот конфликт с точки зрения джихада.
В своих письмах Энвер описывал арабских воинов в Ливии как «фанатичных мусульман, которые считают смерть от руки врага даром Аллаха» и отмечал их преданность халифу и ему лично как зятю халифа. Рассматривая ислам как ключевое звено в победе и считая, что религиозные войны будут укреплять мусульманские связи. Такую тактику он использовал в Центральной Азии. Осенью 1921-го года Советское правительство решило использовать популярность Энвера среди мусульман и послать его в Среднюю Азию, чтобы он помог бороться с басмачами. Опыт показывал, что полного успеха можно было достигнуть, используя профессионализм бывших турецких офицеров, чтобы завоевать симпатии местных жителей в интересах Советской власти. Энвер внешне поддерживал дружественные отношения с Советами. В городе Бухаре он официально посетил советских представителей, затем внезапно исчез. Объявленной целью Энвера в Бухаре был союз с большевизмом в борьбе за исламские идеалы против «империализма». Реальной же целью, как он доверительно сообщил Бухарскому национальному союзу, была организация помощи Бухарскому эмирату в освобождении от русских. Он намеревался мобилизовать восточно-туркестанское сопротивление, особенно басмачей, против Советов, и основать независимое государство в Центральной Азии.
Он смело пытался предпринимать то, что лидеры Бухары не могли делать, — объединять партию Союза и интеллигенцию с последователями, или басмачами. 19 мая 1922-го года Энвер послал ультиматум правительству в Москве, в котором он определил свои позиции. Известно, что этот ультиматум он подписал как «Верховный главнокомандующий армий Бухары, Хивы и Туркестана». Его самым большим успехом был захват города Душанбе в начале 1922-го года.
Между тем, позиция Энвера не была устойчивой, во многом из-за неровных отношений с эмиром Бухары. Фактически к этому времени эмир не оказывал Энверу поддержку вследствие внутренней борьбы между консерваторами, последователями эмира, и прогрессивными джадидами. Также действия эмира подчас противоречили планам Энвера.
Во время последней ночи, проведенной Энвером в Бухаре, он сидел, скрестив ноги на полу, и принял свое решение, как моджахед, со слезами на глазах, чувствуя, что он находится в колыбели тюрков. Его войска превосходно показали себя в течение этих нескольких месяцев и причинили советским командирам много беспокойства, но после нескольких успехов он был вынужден удалиться к Ралдживану, в таджикских холмах, где он был убит во время антисоветских акций 8 августа 1922-го года.
Мы можем предположить, что при условии освобождения тюрков, в СССР было бы возможным возрождение тюркского идеала, и при этом была бы восстановлена популярность Энвера-паши. В 1941-1942-ых годах во время немецкого военного наступления в России пантюркистские периодические издания в Турции, подобно «Bozkurt» («Серый волк») и «Cin-ar-Alti» («Под кленовым деревом»), пропагандируя единство для всех тюркских народов и освобождение тюрков Советского Союза, также описывали подвиги Энвера-паши в Туркестане: «Энвер появился раньше своего временем, но все, же его смерть посеяла семена… Если бы Энвер не принял никакого участия в событиях в Туркестане, восстание исчезло бы из памяти; он дал ему новую форму, новое значение… Он трезво подходил к реалиям событий, и поэтому, никогда не уповал на успех своего движения, вот почему он принял лозунг: «Победа или смерть на поле битвы». Своей смертью на туркестанской земле он принес высшую жертву для той страны и для истории тюрков».
В Анкаре знали о действиях Энвера в Средней Азии, но это уже не вызывало беспокойства у кемалистов. Напротив, его гибель посчитали закономерной. После судебного процесса в Турции над другими энверистами в 1926 г. их приговорили к смертной казни. В годы второй мировой войны немецкая агентура в Турции попыталась воскресить пантюркизм, используя для того в качестве проводника былой идеи прежнего командующего кавказской Исламской армией Нури, брата Энвера, но особой удачи не снискала. Последовал лишь символический жест: 25 февраля 1943 г. (спустя два десятилетия после перезахоронения в Эрзуруме тела Джемаля) из Берлина в Стамбул переслали прах Талаата.
Маленький бугорок, окруженный деревьями. Жители кишлака Обидара уверены, что Энвер-паша умер именно здесь. По рассказам, местных, он пролежал на голой земле еще какое-то время, пока его не нашли. А после того как нашли, тело прятали, пока все не стихнет, а уже потом погребли в самом недоступном месте, на пике в Чагане, чтобы «рука кафиров не достала».
Сейчас на место смерти Энвер-паши, сейчас приходят молиться. Люди верят, что это место целебное. Приезжают из отдаленных районов Таджикистана, читают молитву, просят исцеления. Почву берут для лечения чесотки, язвы.
В 1996 году, Таджикистан передал Турции частичку ее великой и переломной истории — останки Энвер-паши. Они были перезахоронены в Стамбуле.
Мади Раимов
www.novayaepoxa.com
