Редактор
Ситуацию на оккупированном Россией Донбассе Информационно-аналитический портал «Novayaepoxa.Com — Новая Эпоха» обсудил с украинской журналисткой, медиатренеркой, переселенкой из города Енакиево Донецкой области Мариной Курапцевой.
Марина родом из Донбасса, родилась, выросла и работала там. После эвакуации в связи с войной вместе с семьёй строит новую жизнь на мирной территории, как и почти два миллиона переселенцев».
— На фоне сложившейся в мире тяжелой ситуации в связи с коронавирусной пандемией, все равно политические процессы, особенно события в горячих точках, продолжают занимать повестку мировой прессы. Не утихают перестрелки, несмотря на достигнутые договоренности о перемирии в Донбассе, ежедневно позиции ВСУ обстреливаются со стороны сепаратистов. Как там обстоит ситуация сегодня? Ходили слухи о том, что Зеленский после избрания обещал отвести вооруженные силы от линии ограничения. Это должны были соблюдать обе стороны или Киев пошел на это как политический ход, чтобы интенсивировать переговорный процесс?
— Начнём с того, что я журналистка, а не военная экспертка, поэтому ситуацию на фронте комментировать не могу. Данные об обстановке на линии разграничения на Донбассе есть в официальных украинских источниках. По этой же причине я не могу обсуждать стратегические решения власти и военных. Я могу комментировать гуманитарную ситуацию на прифронтовых территориях – и по сообщениям международных гуманитарных организаций, и по личному общению с мирными жителями. Самыми ужасными последствиями российско-украинской войны, как и любого другого вооружённого конфликта, являются жертвы и пострадавшие среди гражданского населения. Я знаю на опыте своей семьи, что такое оккупация, что такое война, что такое, когда по освобождённому украинскими военными городу начинают бить из «Градов» российские силы. Я говорю – российские силы, потому что это никакие не «местные сепаратисты», а управляемые Россией военные. Возможно, с точки зрения экспертов/эксперток это не совсем корректная терминология, но мне хочется, чтобы было максимально чётко обозначено: на Украину напала Россия.
Так вот, что касается страданий мирного населения на войне. Это не какие-то само собой разумеющиеся вещи, мол, посокрушались и забыли. Нет. Речь идёт о жизнях украинских граждан/гражданок, которые страдают вот уже в течение шести лет. Речь идёт о невыплате пенсий и других социальных выплат нашим людям, которые не отказывались от украинского гражданства, а, значит, сохраняют право на заработанные ими пенсии и пособия. Речь идёт о травматических ампутациях и других тяжёлых травмах, в том числе, и среди детей. Речь идёт о погибших, которых люди хоронят у себя во дворах и огородах, потому что во врем боевых действий невозможно добраться до кладбища. Речь идёт об отсутствии электро-, газо- и водоснабжения, отопления в ряде населённых пунктов. Об отсутствии доступа к государственным сервисам, отсутствии свободы слова. О пытках в тюрьмах так называемых «Л-ДНР». Ваш вопрос не касался оккупированного Россией Крыма, но хотелось бы напомнить о том, что преследования украинских граждан там происходят так же интенсивно, и что особенно жёстко оккупационные «администрации» оккупированного Крыма расправляются с крымскими татарами.
Внутренне перемещённые лица – переселенцы – живут в сложных условиях, сталкиваясь с нищетой, а также дискриминацией и стигматизацией. Многие мои земляки/землячки были вынуждены вернуться в свои дома на оккупированной территории, поскольку не могли себе позволить жизнь «на большой земле»: трудности в трудоустройстве, непомерная стоимость аренды жилья, коммунальных услуг это основные проблемы. В общем, если смотреть на ситуацию не только с точки зрения потребностей и потерь оборонного сектора, а ориентироваться на право мирного населения на безопасность, то переговорный процесс обретёт, как мне кажется, однозначный смысл и контекст. Потому что человеческая жизнь – наивысшая ценность. А война – это не картинка из книжки про героев, а кровь, грязь и боль. И страшная память, которая останется в наследство целым поколениям, искалеченным войной. Поэтому на всех доступных мне площадках я говорю в первую очередь о гражданском населении – людях, которые не имеют оружия, не имеют возможности защитить себя и своих близких.
— Вы хорошо знакомы с ситуацией в зоне АТО. Практически являетесь очевидцем событий в Донбассе с самого начала и освещали эти события. Как так получилось, что сепаратистам удалось за такие короткие сроки организоваться, вооружиться и взять контроль над огромной территорией востока Украины? Выходит, Россия готовила этих террористов ещё задолго до этих событий? Киев ожидал такого развития ситуации в Донбассе или происходящее было сюрпризом для новой власти Украины?
— Да, я родилась и выросла на Донбассе, в городе Енакиево Донецкой области. В течение пяти лет до войны жила в городе Дзержинск (теперь он носит имя Торецк) Донецкой области. Оккупацию и войну видела в двух городах. Моя семья в Енакиеве несколько месяцев жила в погребе, потому что бои шли на поле в километре от нашего дома. Эвакуировал мою семью из Енакиева 5 сентября 2014 года Гуманитарный штаб Рината Ахметова. А я в тот же день выехала из Торецка, и мы все встретились в транзитном пункте для беженцев в Красноармейске (теперь он называется Покровск) Донецкой области. В 2015 году наш дом серьёзно пострадал вследствие обстрела. Дома мы не были почти шесть лет. Это история ужаса, пережитого нашей семьёй, как и миллионами других переселенцев, в нескольких предложениях, но подробнее рассказывать у меня нет ни ресурса, ни желания. Я не могу судить о том, насколько быстрым был процесс оккупации Россией части украинских территорий. Откуда мы знаем, что это происходило быстро? Думаю, это работа для международных судов и трибуналов на долгие годы. Насчёт скорости вооружения – у России хватает ресурсов инвестировать в вооружённые конфликты в ряде стран…
Кроме того, я не могу рассуждать о том, как украинская власть воспринимает какие-то события, война – это сложный процесс, в том числе, и политический, рассуждать об этом, наверное, могут только участники/участницы событий, те, кто принимали решения. Я фотографировала организаторов митингов «за отделение Донбасса», а позже – освещала проведение так называемого «референдума» 11 мая 2014 года, фиксировала имена представителей/представительниц «избирательных комиссий». Россия вовсю старалась показать «выбор Донбасса» и «массовость» как митингов, так и «референдума». Но никакого выбора Донбасс не делал, поскольку референдум был абсолютно незаконным, и мировое сообщество не может признать его результаты. Не было и массовости ни на митингах, ни на «референдуме». Зато были автобусы с людьми из российских городов, например, Ростова, и эти люди имитировали «народ Донбасса». В Донецкой области по состоянию на 1 января 2015 численность населения составляла 4 297 200 человек, а в Луганской – 2 239 473 человек. Поэтому та горстка, которая поддержала оккупацию, не может быть показателем. Особенно, с учётом того, что российские кураторы нанимали местных маргиналов за деньги, для массовки.
— Вы лично верите в перспективу переговоров между Киевом и сепаратистами? Без военного вмешательства возможно вернуть Донбасс в состав украинского государства? Интересно ваше мнение как профессиональной журналистки.
— О каких переговорах конкретно речь? Если говорить о динамике Минского процесса, то ситуацию можно отследить по открытым источникам. Если говорить о переговорах с целью завершения войны, то, с одной стороны, мы имеем дело с беспринципным противником, напавшим на Украину без объявления войны (собственно, этот конфликт и не имеет статуса российско-украинской войны, официально вначале была Антитеррористическая операция, позже объявили операцию Объединённых сил). С другой стороны – переговоры будут так или иначе, поскольку без участия дипломатов завершить войну невозможно. Меня как гражданку, пострадавшую вследствие вооружённого конфликта, больше волнует то, с кем эти переговоры о мире будут проводиться. Мы видим сигналы от команды Президента Украины Владимира Зеленского, которые говорят о готовности к построению мира в Украине, но переговоры ведь должны проходить не с какими-то непонятными «сепаратистами», а со страной-агрессоркой – Россией. Россия должна быть официально объявлена стороной конфликта, должна нести ответственность за свои преступления. Тут, наверное, дело не в том, во что кто-то верит или не верит. Переговоры должны состояться, потому что военный путь возвращения Донбасса – это огромные потери среди гражданского населения и военных. Война продолжается уже шесть лет, и перспективы её окончания пока не просматриваются. Я считаю, что надо стремиться к завершению войны.
Ещё важно понимать, что гибридный конфликт – это ещё и информационная война. За прошедшие годы на фоне внешней российской агрессии в Украине не только обострились уже существующие внутренние противоречия, но и были искусственно созданы новые. Радикально настроенные организации с псевдопатриотической окраской пытаются навязать украинскому обществу мысль о продолжении войны в качестве единственного пути возвращения территорий. Но важно помнить о том, что для цивилизованного государства (а Украина позиционирует себя как европейское государство, где активно развивается гражданское общество) главным шагом является освобождение гражданского населения от оккупации, а не возвращение выжженных территорий.
Но это всё на уровне рассуждений и предположений. А чтобы говорить о перспективах, надо знать перечень обсуждаемых направлений, а также – видеть более чёткие сигналы от сторон конфликта о готовности вести диалог и искать пути решения конфликта при помощи дипломатов. Есть же море вопросов, которые требуют разрешения уже сейчас, и только обострятся после окончания войны: например, гуманитарная катастрофа, разрушенная инфраструктура, отсутствие украинских администраций, заминированные территории, поиск пропавших без вести, освобождение удерживаемых лиц, восстановление права собственности, адаптация статуса «внутренне перемещённые лица» к послевоенным реалиям, и многое, многое другое. Все эти годы Украина получает масштабную помощь от международных партнёров; хочется верить, что наша страна будет чувствовать поддержку мирового сообщества и в период постконфликтного урегулирования. Потому что после войны в Украине не разрешатся сами собой все проблемы. Наша страна прошла большой путь за это время. Несмотря на войну, Украина не просто старается выжить, но и ищет пути развития. Общественный сектор, гражданская журналистика, бизнес, культура, – совершили резкий рывок вперёд. Как бы там ни было, я горжусь своей страной и люблю её, и вижу не только трудности, но и огромное стремление многострадального украинского народа к позитивным изменениям и развитию.
— Аннексию Крыма многие наиболее воинственно настроенные политики Украины считают результатом предательства внутри украинского правительства. Некоторые утверждают, что украинские военные в Крыму ждали приказа предотвратить аннексию, но в Киеве не рискнули давать такой приказ армии, и за это никто не был наказан, словно никто не отвечал за охрану государственных границ и безопасность страны. По-вашему, что произошло в Крыму и Донбассе, куда смотрели органы власти, силовые структуры? А то создается такое впечатление, что вообще не существовала власть в Украине в то время.
— Повторюсь, такие вопросы не моей компетенции. Кроме того, как журналистка я не могу строить гипотезы на эмоциях, а, чтобы оперировать фактами, надо иметь эти конкретные факты. Сейчас важнее думать о процессе деоккупации, о нарушениях прав человека в оккупированном Россией Крыму, заявлять о них на международном уровне, фиксировать факты о нарушениях прав человека в период российской оккупации. Создавать условия для крымчан, которые не имеют финансовой возможности переехать на свободную территорию Украины (такие же эффективно работающие программы помощи необходимы и для переселенцев с Донбасса). В фокусе внимания и Украины, и мира должен быть сначала Человек, а потом – территория.
Беседовал: Кавказ Омаров
www.novayaepoxa.com
