Джо Байдену развязали руки: для России уже все потеряно

Сколько я смотрю за выборами, почти неизменно замечаю одну и ту же тенденцию: побеждает тот, чьи сторонники испытывают больший энтузиазм. Не так важны расклады и традиционные симпатии – если выборы честные, в большинстве случаев выиграет тот, кто может завести свою аудиторию.

Именно так 4 года назад победил Дональд Трамп. Тогда новый яркий популист смог заставить поверить в себя людей, которые десятилетиями игнорировали выборы. Трамп бросил вызов сложившемуся статусу-кво, «вашингтонскому болоту», и люди в это поверили. Победа Трампа стала мечтой. Что ему могла противопоставить Хиллари Клинтон, которой искусственно создавали образ борца с патриархальными стереотипами? Против чего воевать действующему госсекретарю? На борьбу с чем вдохновлять людей? Хиллари Клинтон вообще жила в Белом доме, когда ее сторонники еще пешком под стол ходили.

Спустя 4 года у Трампа не прошел срок годности – даже несмотря на поражение, президент остается популярным политиком. На «поезде Трампа» до Конгресса доехали многие республиканцы. Именно этот факт и не дал возможности считать выборы 2020 явной победой демократов – какая же это победа, когда вы потеряли десяток мест в Конгрессе и не выбили республиканцев из Сената?

Однако с Сенатом оказалось все не так очевидно: уже в январе в Джорджии демократы сенсационно победили в обеих сенатских гонках и сравнялись по количеству мест с республиканцами. В такой ситуации решающий голос отходит к вице-президенту – демократке Камале Харрис.

Слово «сенсационно» применимо скорее исходя из исторического опыта, чем из сложившейся ситуации. Либералы не выигрывали сенатские гонки в Джорджии на протяжении двух десятилетий – да и раньше в «Персиковом штате» могли победить только консервативные «южные» демократы. Сейчас же либералы одержали сразу две победы, притом, что традиционно дела у партии избранного президента на довыборах плохи.

В сложившейся ситуации в пользу Демократической партии сыграл тот самый фактор энтузиазма. Они почувствовали, что есть возможность совершить нечто невероятное – «перевернуть» консервативную Джорджию и подарить Байдену возможность править без оглядки на оппозиционный Сенат.

В то же время у Республиканской партии ни о каком энтузиазме даже и речи быть не могло – часть верила, что выборы сфальсифицированы, причем непосредственно в этом же штате. Другие были убеждены в обратном, и для них требования Трампа выглядели форменной истерикой. Половинчатая позиция самих сенаторов Пердью и Леффлер также не добавляла им симпатий ни с одной из сторон.

На этом фоне демократам удалось сделать невозможное возможным. Они с минимальным перевесом победили в обеих гонках и заполучили контроль над всей вертикалью власти.

Какие у этого могут быть последствия? На самом деле заранее сказать очень сложно. Некоторые демократы злорадно обещают принять законы, которые никогда больше не допустят республиканцев к власти, вроде ковровой раздачи гражданства или упразднения системы выборщиков.

Безусловно, демократам хотелось бы проведения всех этих реформ, но на пути у них все еще есть несколько препятствий. Во-первых, никуда не делся Верховный суд США, который может объявить незаконной и остановить любую инициативу Байдена. Там все еще 5 из 9 мест удерживают консерваторы и в ближайшее время соотношение сил вряд ли изменится.

Во-вторых, не совсем правильно воспринимать Сенат как единый организм. Оппозиционная партия обычно голосует единым блоком, а вот в партии власти бывают расколы. Раньше это была головная боль Трампа, чьи решения наталкивались на противодействие умеренных республиканцев, но теперь с подобной проблемой придется столкнуться Байдену – ведь протест любого из 50 сенаторов Демократической партии похоронит долгую и кропотливую законотворческую работу.

И здесь на сцену выходит персонаж, чье имя неизвестно широкой публике. Это сенатор от штата Западная Вирджиния Джо Мэнчин. Он единственный уцелевший «южный» демократ в верхней палате Конгресса. В прошлом году Джо Мэнчин чаще голосовал за инициативы Трампа, чем против него. Помимо Мэнчина есть еще некоторые политики, которые могут менять свое мнение, но именно этот сенатор в ближайшие два года будет мерилом адекватности в американской жизни.

Сам Мэнчин уже успел заявить, что он будет голосовать категорически против «сумасшедших вещей», недвусмысленно намекая на идею разоружить полицию и расширить Верховный суд, чтобы он не мешал реализации прогрессивистской повестки. Какие еще вещи Мэнчин считает «сумасшедшими» — одному ему известно. Тем не менее, очевидно, что самые смелые проекты демократам придется отложить  в сторону – хотя бы на время.

Если же говорить об американо-российских отношениях, то на них произошедшее изменение баланса едва ли повлияет. Вопрос о санкциях против России уже давно перестал быть дискуссионным. И республиканцы, и демократы поддерживают политику давления. На положение дел по «Северному потоку» и общее отношение с Россией едва ли повлияют хоть какие-то выборы, как минимум, в ближайшие года.