OldBaku
После использования зон деэскалации для захвата одного удерживаемого повстанцами района за другим, Россия теперь смотрит на Идлиб, утверждает автор статьи на сайте международного канала Al Jazeera. Судьба последнего оставшегося оплота сирийской оппозиции в Идлибе, скорее всего, будет решена в ближайшие дни. Международные СМИ спекулируют о предстоящей битве.
7 сентября лидеры Турции, России и Ирана встретятся и определят будущее Идлиба, а вместе с ним и судьбу семилетнего конфликта в Сирии.
Иллюзия деэскалации
После падения в декабре 2016 года удерживаемого оппозицией восточного Алеппо Идлиб остается последней непокоренной зоной деэскалации из четырех, согласованных «Астанинской тройкой» (Россия, Иран и Турция ). Идея деэскалации была разработана — или, по крайней мере, таково было общее мнение в то время, — чтобы заморозить конфликт, уменьшить страдания людей и проложить путь к политическому решению.
Это оказалось всего лишь иллюзией. Не имея достаточного количества людей для борьбы на разных фронтах, русские ухватились за идею зон деэскалации, первоначально предложенную спецпосланником ООН в Сирии Стаффаном де Мистурой в 2014 году.
Кроме того, после поражения «Исламского государства», также известного как ИГИЛ, в Мосуле, русские начали понимать, что пока они были заняты борьбой с оппозицией вдоль западного пояса сирийских территорий между Алеппо и Дамаском, поддерживаемые США сирийские демократические силы быстро заняли территории ИГИЛ на богатом нефтью и газом Востоке.
По этой причине Москва решила заморозить конфликт с сирийской оппозицией, пытаясь опередить возглавляемую США коалицию, чтобы вернуть себе как можно больше территорий после отступления ИГИЛ. Естественной границей между российской и американской сферами влияния выступала река Евфрат.
По мере того, как война с ИГИЛ приближалась к завершению, Россия вернулась к стратегии подавления вооруженной оппозиции, прежде чем можно было договориться о каком-либо политическом решении. Была атакована и захвачена зона деэскалации в восточной Гуте неподалеку от столицы Дамаска.
После этого Россия и войска режима двинулись в провинцию Хомс на севере, а затем в города Деръа и Эль-Кунейтра на юго-западе, вблизи границ с оккупированными Израилем Голанскими высотами.
Сотни тысяч бойцов оппозиции были перемещены на северо-запад в соответствии с соглашениями об эвакуации. Идлиб был превращен в место сбора представителей всех оппозиционных фракций, а также около двух миллионов беженцев, находящихся в ожидании финальной схватки.
Идлиб это не Деръа и не Восточная Гута
Вскоре после того, как вооруженные оппозиционные группировки были вынуждены эвакуироваться с юго-запада, президент Сирии Башар Асад указал, что его следующей целью станет Идлиб.
Сирийская армия начала скапливать войска и разбрасывать листовки по провинции, призывая людей вернуться под крыло «государственного управления» и требуя капитуляции вооруженных группировок. Однако в политическом, военном и гуманитарном плане Идлиб выглядит гораздо более сложной целью, чем три другие зоны деэскалации.
Идлиб занимает территорию в шесть тысяч квадратных километров, на которой проживает около трех миллионов человек. Согласно предупреждениям ООН, наступление в этом районе может вынудить 2,5 миллиона из них двинуться в сторону турецкой границы и спровоцировать массовый гуманитарный кризис.
В Идлибе также находится более 60 тысяч хорошо вооруженных бойцов оппозиции. Присутствие связанной с «Аль-Каидой» группировки «Хайят Тахрир Аш-Шам» еще больше осложняет ситуацию. Более чем 12 тысяч ее бойцов контролирует большую часть Идлиба. Они поклялись сражаться до конца.
Россия, Иран и сирийский режим используют это как предлог для нападения, ссылаясь на резолюции СБ ООН, согласно которым «Хайят Тахрир Аш-Шам» является террористической группировкой. Поскольку отступать больше некуда, ожидается, что в случае начала боев эти оппозиционные группы окажут очень жесткое сопротивление.
Кроме того, Турция располагает войсками на 12 наблюдательных пунктах в провинции Идлиб, которые размещены там для контроля над выполнением Астанинского перемирия. Без предварительного согласия любое поддерживаемое Россией наступление вполне может привести к усилению напряженности между этими тремя сторонами.
Турция уже предупредила, что нападение на Идлиб может вбить последний гвоздь в гроб Астанинского процесса. Сейчас Турция и Россия ведут широкие дипломатические переговоры, чтобы этого не произошло.
Три сценария
Турция и Россия объявили о том, что лидеры двух стран проведут двустороннюю встречу на полях Тегеранского саммита для обсуждения будущего Идлиба. В связи с этим можно рассмотреть три возможных сценария развития событий.
Первый предполагает, что Турция и Россия согласятся сохранять зону деэскалации в Идлибе, при условии, что Турция займется проблемой «Хайят Тахрир Аш-Шам». В течение последних нескольких месяцев Турция пыталась убедить этих боевиков разойтись и войти в состав поддерживаемых Турцией группировок Свободной сирийской армии.
Иностранцам в рядах «Хайят Тахрир Аш-Шам» было предложено безопасно покинуть район для перемещения в другое место. Однако эти усилия не дали желаемых результатов. На прошлой неделе в знак разочарования Турция назвала группировку террористической, сигнализируя о возможных военных действиях против нее.
Если Турция согласится принять меры против «Хайят Тахрир Аш-Шам», это может предотвратить нападение России на Идлиб до достижения прочного мира в Сирии.
Если Турция не справится с «Хайят Тахрир Аш-Шам», то весьма вероятным становится второй сценарий. Он предполагает посредством ограниченных военных действий в Идлибе под руководством России уничтожить «Хайят Тахрир Аш-Шам» и другие «радикальные» группировки. Учитывая высокую плотность населения в области, Россия и даже сирийский режим, похоже, пытаются избежать полномасштабных военных действий — того, чего хотел бы Иран.
На данном этапе Россия, по-видимому, прежде всего стремится обезопасить свою авиабазу Хмеймим в Латакии от атак беспилотников, выталкивая оппозиционные группировки в Идлибе дальше на север. С другой стороны, сирийский режим, похоже, в основном заинтересован в восстановлении контроля над магистралью М5, главной торговой дорогой страны, которая частично проходит через Идлиб.
В течение последних двух лет наступательная стратегия режима обеспечила освобождение 470-километрового участка М5 от Алеппо на севере до Хамы, Хомса, Дамаска и с недавних пор Даръа на юге. Единственная оставшаяся часть M5, которая теперь остается вне контроля сил режима, находится в Идлибе.
На самом деле режим хотел бы вернуть себе каждый дюйм Идлиба, но просто не имеет для этого сил. Особенно против десятков тысяч несгибаемых оппозиционных элементов, которым больше некуда идти.
Третий и самый страшный сценарий — тотальное наступление в Идлибе. На данном этапе этот сценарий маловероятен, поскольку является весьма дорогостоящим как в политическом, так и в военном плане. Это также приведет к гуманитарной катастрофе, массовому кризису беженцев и широкомасштабным разрушениям. Это разрушило бы развивающееся партнерство между Россией и Турцией и привело бы к краху Астанинского процесса.
Это окажет большее давление на и без того напряженные российско-европейские отношения, поскольку приведет к новой волне беженцев. США также предупредили, что против массированной атаки в Идлибе и заявили, что вмешаются в случае применения химического оружия.
Наконец, тотальный штурм Идлиба идет вразрез с новой российской стратегией, направленной на возвращение сирийских беженцев домой и начало процесса восстановления страны с помощью Европы и стран Персидского залива.
Однако Тегеранский саммит покажет, какой из этих трех сценариев выйдет на первый план, и чем будет определяться будущее Идлиба — войной или дипломатией.
На самом деле здесь есть место для осторожного оптимизма, но это в основном из-за усталости от войны, а не потому, что есть великие дипломаты, занимающиеся сирийским конфликтом.
www.novayaepoxa.com
