Президент Ильхам Алиев дал интервью местным телеканалам

10 января Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев дал интервью местным телевизионным каналам.

Тофиг Аббасов, Азербайджанское телевидение: Уважаемый Президент, прежде всего от имени моих коллег и от себя лично хотим выразить Вам глубокую признательность за то, что уделили нам сегодня время. Это очень важная для нас встреча, потому что обычно во всех интервью Вы озвучиваете такие моменты, такие мотивы, которые, с одной стороны, вносят ясность в происходящие в стране процессы, а с другой, — мы делимся полученной информацией с общественными силами. Вы создаёте для нас возможности для правильного восприятия происходящих в мире процессов, всех причин, связанных с их позитивными и негативными влияниями, и представлений о них, поэтому мы еще раз глубоко признательны Вам за это.

Господин Президент, естественно, в первую очередь нас интересует Ваш анализ итогов 2022 года. Потому что это был нелёгкий год, в первую очередь на повестке дня находились поствоенная и постпандемическая ситуация. С другой стороны, мы становимся свидетелями весьма позитивных тенденций, связанных с реформами, проводимыми под Вашим руководством. Ведь мир охвачен глобальным спадом, но, несмотря на это, Азербайджан упредительными мерами свёл эти влияния до минимума, некоторые вообще нейтрализовал и даже добился роста. Об этом говорим не только мы – азербайджанские источники, это подтверждают и внешние источники. Поэтому, конечно, ожидается продолжение всех этих процессов. И есть большая необходимость говорить о новых приоритетах, потому что и 2023 год тоже будет нелёгким, мы это чувствуем. Хотелось бы, чтобы Вы высказались по этому вопросу и поделились своими мыслями об экономическом росте и новых ожиданиях.

Президент Ильхам Алиев: Конечно, все мы должны активно трудиться, чтобы 2023 год стал успешным. В начале прошлого года на встрече с представителями азербайджанских СМИ я выразил свое мнение о том, что надеюсь, что поставленные в 2022 году задачи будут выполнены, и, в целом, мы этого добились. Сегодня — в начале 2023 года, на этой встрече мы обязательно поговорим об этих вопросах. Тем не менее, у меня есть надежда и есть основания для этой надежды, поскольку позиция, демонстрируемая Азербайджаном в послевоенный период, и успехи, достигнутые в международном масштабе, дают основания говорить об этом.

После Второй Карабахской войны наша основная задача заключалась в том, чтобы закрепить славную военную Победу и в политической плоскости. Мы без промедления приступили к работе, потому что хорошо понимали, что если не утвердим эту Победу в политической сфере, не добьёмся того, чтобы мировая общественность восприняла её, то можем столкнуться с определёнными проблемами. Мы тут же приступили к активной работе, считаю, что сегодня, через два года после войны, можно с полной уверенностью сказать, что итоги войны приняты миром. Правота Азербайджана еще раз подтвердилась, и нам необходимо еще более упрочить ситуацию, сложившуюся в конце войны, то есть еще больше укрепить наши позиции. За последние два года нам удалось добиться того, чего мы хотели, как в плоскости международных отношений, так и внутри страны.

Сегодня ни для кого не секрет, что Азербайджан признан в мире как очень надёжный и серьёзный партнёр. Азербайджан относится к странам, которые открыто выражают свою позицию, проводят независимую политику. Конечно, в основе этого лежат как наша военная мощь, так и славная Победа. Поскольку я живой свидетель того, что после войны и без того позитивное отношение к политике Азербайджана еще больше возросло, то есть симпатия к нам еще больше возросла. И это потому что политическая элита мира хорошо понимает, какой ценой мы добились этой Победы, на какие риски пошли, против каких сил боролись и боремся сегодня. То есть несмотря на то, что война окончилась, борьба еще продолжается, и я уверен, что мы победим, потому что мы на правильном пути, и наша военная и политическая мощь, в том числе наша экономическая независимость, безусловно, приумножает наше могущество.

Если я подробно расскажу об итогах 2022 года, то не останется места другим вопросам. Считаю, что в первую очередь нужно рассказать о наших экономических достижениях. Поскольку это не простой вопрос. Мир только начинает адаптироваться к постпандемическому периоду. Во многих странах, в том числе и в Азербайджане, наблюдается резкий рост цен. И поскольку наша экономика является частью мировой экономики, то мы, к сожалению, также подверглись этому негативному влиянию. Но мы стараемся смягчить последствия мирового кризиса для нашего народа с помощью социальных проектов, социальных программ. Об этом еще раз свидетельствует очень обширный социальный пакет, который я недавно подписал. То есть, если страна, где недавно завершилась война, причем 20 процентов территории которой находится в полностью разрушенном состоянии, выделяет столько средств на социальную сферу, то значит, наша социальная политика остается неизменной, а это, конечно же, показывает нашу экономическую мощь. И это потому, что все работы мы выполняем за счет собственных ресурсов. Я уже говорил об этом. Мы ни от кого не получали помощи после войны. Только лишь президенты двух стран — Узбекистана и Казахстана — инициировали строительство двух школ в Физули. Кроме этого, мы ниоткуда не получили ни одного маната помощи. Поэтому экономическая независимость обязательно должна укрепляться. В прошлом году наш валовой внутренний продукт достиг рекордного уровня, по последним уточненным данным — 134 миллиардов манатов. Это цифра, равная примерно 80 миллиардам долларов. Конечно же, возросла и внешняя торговля, превысив 50 миллиардов долларов. Положительное сальдо внешней торговли составляет 25 миллиардов долларов. Те, кто занимается экономикой, знают, что это значит. В то же время наш внешний долг сократился. Как в абсолютных цифрах — ниже 7 миллиардов долларов, так, естественно, и по отношению к валовому внутреннему продукту. Если на начало прошлого года наш внешний долг составлял 17 процентов валового внутреннего продукта, то по итогам прошлого года он упал до 9,5 процента. Для сравнения могу сказать, что во многих развитых странах этот показатель равен 100 и даже 130-150 процентам. Что это значит? Это значит, что мы с экономической точки зрения независимы. Если мы сейчас захотим, то вновь сможем начать работу с международными финансовыми структурами по привлечению кредитов, и фактически мы ее начали. Поскольку проекты, реализуемые как со Всемирным банком, так и с Европейским банком реконструкции и развития, можно сказать, уже завершаются. В прошлом году Баку посетили высокопоставленные представители обоих ведущих мировых финансовых институтов, и в ходе обсуждений были определены новые направления. То есть я могу с полной уверенностью сказать, что мы не столкнемся ни с какими проблемами в привлечении неограниченных иностранных кредитов. Но пока в этом нет большой необходимости. Поэтому экономическая и социальная сфера всегда должны идти параллельно. В тех странах, где внимание уделяется только экономической сфере, а социальная сфера остается в стороне, люди сильно страдают от экономических реформ. Наша же цель – сделать страну сильнее и улучшить жизнь каждого гражданина.

Нармин Салманова, Общественное телевидение: Господин Президент, 2022 год ознаменовался мерами по укреплению финансового благосостояния азербайджанского населения, и, как Вы отметили, — введением крупномасштабных социальных пакетов. Однако в мире наблюдается высокий рост цен и инфляция, что, естественно, не проходит бесследно и для Азербайджана. Какие шаги можно предпринять для снижения воздействий этих факторов, особенно в целях укрепления социального благосостояния малоимущих слоёв населения и их поддержки?

Президент Ильхам Алиев: Как я уже сказал, сегодня инфляция превратилась в серьезную проблему во всем мире. Даже в развитых западных странах, где инфляция обычно была не выше одного, максимум 1,5 процента, сегодня она превышает 10 процентов. Инфляция в Азербайджане является импортированной. Конечно, являясь частью мировой экономики, мы импортируем многие товары, стараясь при этом, чтобы импортозамещающее местное производство получило более широкий размах. Но пока мы, естественно, зависим от импорта. Поэтому, если можно так сказать, инфляция была импортирована в Азербайджан. По итогам прошлого года она составила 13,9 процента. То есть возможности борьбы с этой импортированной инфляцией у нас достаточно ограниченные. Хотя в результате проведенных в прошлом году реформ, в том числе по улучшению бизнес-среды, поощрению здоровой конкуренции, борьбе с монополиями, а также устранению нарушений в таможенной системе, кадровые реформы, безусловно, и здесь сыграют положительную роль. Но параллельно с этим, в первую очередь, как Вы отметили, мы должны были не только подумать о социальном благосостоянии, но и предпринимать практические шаги. Поэтому повышение минимальной заработной платы на 15 процентов рассчитано на смягчение последствий инфляции, минимальная зарплата уже достигла 345 манатов.

Устраивает ли это нас? Конечно же, нет. Но мы предпринимаем шаги в пределах своих возможностей, потому что, еще раз хочу сказать, основное направление расходов у нас – это восстановление Карабаха и Восточного Зангезура и укрепление потенциала армии. Эти два основных приоритета останутся приоритетами на долгие годы.

В то же время для улучшения социального обеспечения пенсионеров минимальная пенсия также была увеличена на 16,7 процента и достигла 280 манатов, и этот процесс будет продолжаться. Опыт последних лет показывает, что эти шаги не разовые, а регулярные. И по мере увеличения наших экономических возможностей, подобные шаги будут обязательно предприниматься и в будущем.

Проделана огромная работа по обеспечению прозрачности в предоставлении адресной социальной помощи. В прежние времена в этой области были допущены очень большие нарушения. Социальная помощь оказывалась людям, которые в ней не нуждались, и за этим, конечно, стояла корысть. А до людей, которые действительно нуждались в ней, социальная помощь не доходила. Поэтому в данной сфере проведена очень широкая ревизионная работа. Сегодня около 60 тысяч семей получают от государства адресную социальную помощь, причем размер этой помощи с каждым годом растет. То есть в нынешнем году пособие, приходящееся на одну семью, находится на уровне примерно 460 манатов, и, конечно, в течение года оно будет расти, в том числе и среднемесячная заработная плата. Мы ожидаем, что в нынешнем году среднемесячная заработная плата в Азербайджане превысит 900 манатов. Таким образом, предпринимая эти шаги в социальной сфере, мы и поддерживаем людей, и в то же время демонстрируем приверженность нашей политике.

Еще одно направление нашей деятельности связано с поддержкой семей шехидов и инвалидов войны. В прошлом году были предприняты важные шаги и в этом направлении, семьям из этой категории государством были предоставлены 1500 квартир. В 2021 году было предоставлено З тысячи квартир. И в этом году будет предоставлено как минимум 1500 квартир. Таким образом, государство предоставит квартиры всем лицам из этой категории, пока еще стоящим в очереди.

Для информации могу сказать, что до сегодняшнего дня этой возможностью воспользовались 13 тысяч семей. Это тоже является, если можно так сказать, только нашим новшеством среди стран, переживших войну, потому что во многих странах такой практики нет. Почему мы это делаем? Потому что это наш моральный долг перед этими семьями, и мы стараемся в пределах возможностей выполнять его.

379 военнослужащих, ставших инвалидами во Второй Карабахской войне, обеспечены самыми современными протезами. Несмотря на то, что прошло всего два года, вся программа, касающаяся Второй Карабахской войны, полностью выполнена. Реализация этой программы освещалась и в прессе. Все могут видеть, что наши ветераны, получившие увечье, умеют даже играть в футбол. Протезы рук имеют более сложную технологию. Согласно предоставленной мне информации, современные протезы рук оснащены примерно 40 функциями захвата. То есть мы стараемся в максимальной степени помочь нашим потерявшим здоровье соотечественникам. Конечно, это – высокотехнологичные протезы, поэтому они должны периодически меняться. Все эти программы тоже находятся на повестке дня.

Социальная сфера – многогранная область деятельности. Сюда же, например, можно добавить программу по самозанятости. Это относится как к социальной, так и к экономической сферам. Потому что это является областью, стимулирующей малый бизнес. Но больше всего я рассматриваю ее в контексте социальной сферы. Несколько лет назад была выдвинута такая инициатива. Она вызвала огромный интерес, сегодня к программе самозанятости привлечены 60 тысяч семей. Мы привлекли к данной программе даже международные финансовые институты. Она включает социальную, экономическую сферы, рабочие места, то есть все эти направления. Поэтому и нынешний год не является исключением, потому что, еще раз хочу сказать, Азербайджан – социальное государство, и мы подтверждаем это не на словах, а на деле. В пределах возможностей эти программы будут реализовываться и в нынешнем году.

Ильгар Микаилоглу, телеканал Real: Господин Президент, 2022 год повысил транспортный, транзитный и логистический потенциал Азербайджана. С учетом российско-украинской войны уже ощущается большая необходимость в новом транспортном направлении. Хотел бы спросить о проходящем через Азербайджан Среднем коридоре и Зангезурском коридоре, занимающем очень важное место в развитии именно проекта Среднего коридора. Как Вы оцениваете перспективу реализации именно этих вопросов и значение данного коридора для региона?

Президент Ильхам Алиев: Мы уже много лет реализуем проекты в транспортном секторе. Российско-украинская война повысила значение проводимой нами работы. Тем не менее, хочу еще раз сказать, что мы уже много лет вкладываем в эту сферу крупные средства, инвестиции. Таким образом, на территории Азербайджана завершились все основные работы, связанные как со Средним коридором, так и транспортным коридором Север-Юг. Просто мы сейчас модернизируем часть железной дороги, особенно линию Баку-Ялама, после этого мы также будем модернизировать и линию Алят-Астара. Потому что возможности железной дороги в ее нынешнем состоянии ограничены для ожидаемого объема грузов. Поскольку мы считаем, что только по коридору Север-Юг с территории Азербайджана поэтапно можно перевозить от 15 миллионов до 30 миллионов тонн грузов. То есть это очень высокая цифра. В настоящее время все транзитные возможности Азербайджана составляют лишь небольшой процент от этого. Так что транспортный коридор Север-Юг является проектом, который может составить конкуренцию Среднему коридору. Учитывая, что после начала российско-украинской войны, как вы упомянули, это стало одним из основных приоритетных вопросов для России.

Что касается Среднего коридора, то мы проводим последовательную политику и в этом направлении. Как вы знаете, пять лет назад мы открыли железную дорогу Баку-Тбилиси-Карс. Должен также сказать, что инициаторами и данного проекта тоже были мы, и его реализация заняла много времени, так как здесь имели место и политические сложности. Некоторые крупные западные страны выступали против этого проекта и чинили серьезные препятствия. Причина заключалась в том, что это был проект, фактически оставлявший Армению за бортом. То есть проармянские настроения проявились и в реализации этого проекта. И мы потеряли несколько лет. Еще одна проблема была связана с нехваткой финансов, так как желающих вложить средства в данный проект не было. Наши обращения в международные финансовые структуры остались без ответа. Проще говоря, после получения первых доходов от нефти мы уже сами выделили крупные средства на этот проект. Как вам известно, Грузии был предоставлен кредит на сумму 775 миллионов долларов, и проект был реализован. В настоящее время мы вплотную занимаемся расширением этого проекта. В минувшем году уже было дано указание и из бюджета будут выделены средства на сумму более 100 миллионов долларов, часть их уже выделена. Мы доведем пропускную способность этой железной дороги с нынешнего 1 миллиона до 5 миллионов тонн. Но и этого будет недостаточно. Правда, в западном направлении есть и другие возможности, в том числе и грузинские порты. Мы, конечно же, пользуемся и ими, в том числе один из портов принадлежит Азербайджану. Тем не менее, если обратить внимание на объем ожидаемых грузов, то можно увидеть, что этого будет недостаточно. И в минувшем году эта тема обсуждалась на каждой встрече из многочисленных моих встреч с руководителями стран Средней Азии.

Нужны новые дороги и для грузов, идущих из Средней Азии. Путь, ведущий через Каспий, очень привлекателен с учетом времени. В то же время мы должны сделать этот маршрут экономически более привлекательным, реализуя единую тарифную политику. Считаю, что и здесь переговоры идут в позитивном направлении. То есть если взять потенциал перевозки грузов только из стран Средней Азии и грузы, идущие туда из Европы, то можно увидеть, что даже если мы реализуем и расширим все эти проекты, все равно будет недостаточно. Поэтому экономическая эффективность Зангезурского коридора ни у кого не должна вызывать сомнения. Конечно, для нас этот проект является не только экономическим и транспортным, но и стратегическим проектом. Мы абсолютно убеждены в том, что реализация данного проекта — наше естественное право. Кроме того, осуществление этого проекта нашло отражение и в трехстороннем Заявлении от 10 ноября 2020 года. Правда, там нет слов «Зангезурский коридор». Потому что термин «Зангезурский коридор» я ввел, как говорится, в геополитический лексикон позже. Однако, там ясно указано, что между западными районами Азербайджана и Нахчыванской Автономной Республикой должно быть транспортное сообщение, и Армения должна его обеспечить. Сегодня Армения пытается уклониться от этого. Фактически уже более двух лет не выполняет взятых на себя обязательств. Но это нас не остановит. То есть это – стратегический проект для нас, и не только для нас, но и для нескольких соседних стран и для большой географии.

Поэтому работа, проделанная на сегодняшний день в транспортной сфере, заложила прочную основу. Проделанная уже и предстоящая работа, конечно же, еще больше упрочит нашу позицию, потому что обычно страны, не имеющие выхода к открытому морю, не могут пользоваться транзитными возможностями. Азербайджан является одной из немногих стран, которая, не имея выхода к открытому морю, уже превратилась в международный логистический и транспортный центр. Наша инфраструктура – это железные дороги, аэропорты, Алятский международный морской порт и другая транспортная инфраструктура, крупнейший на Каспии флот. В то же время наш флот работает и в Черном море. По моему указанию количество судов на нашем флоте на Черном море будет увеличено. То есть Азербайджан стал серьезным актором на очень большом транспортном рынке. Конечно, реализация Зангезурского коридора – историческая необходимость. Поэтому я сказал, что желает того Армения или нет, он будет реализован. И это вновь воспринимают в Армении как очередную угрозу, хотя у меня и в мыслях такого не было. Это просто неизбежно. Рано или поздно это будет. Конечно, мы хотим, чтобы это случилось раньше, как можно раньше.

Ильгар Микаилоглу: Хотел бы также затронуть еще один момент, связанный с Зангезуром. В начале прошлого года, отвечая на наш вопрос о посещении могил Ваших предков в Нахчыване, Вы сказали, что мы верно подметили тот факт, что посещение могилы великого лидера после освобождения Шуши является продолжением этого, и хочу отметить этот момент Вашей цитатой. Вы сказали: «Да, так и есть, я благодарю вас за то, что вы восприняли это именно так. Да, именно эти мысли были в моем сердце, а об остальных я рассказывать пока не буду». Сейчас позвольте мне спросить, было ли именно то, о чем Вы сказали на встрече с Общиной Западного Азербайджана, собственно тем, что было в Вашем сердце, или есть что-то еще, о чем Вы до сих пор не говорили?

Президент Ильхам Алиев: Нет, в принципе, я думаю, что мы должны понемногу делиться своими мыслями на эту тему. Во время встречи с Общиной Западного Азербайджана, я считаю, мы пошли немного глубже в продолжение тех сказанных мною в начале года слов, которые вы процитировали. Сегодня не является секретом, что Община Западного Азербайджана как община, подвергшаяся многолетней депортации, была лишена своих прав. Конечно, говорить о правах западных азербайджанцев, когда существовали карабахская боль, проблема, возможно, стало бы похожим на преждевременный выстрел. Но считаю, что мы вполне справедливо вынесли эту тему уже на международную арену. Мои рекомендации, то есть рекомендации, данные 24 декабря, выполняются. Создана специальная рабочая группа, мы приступили к работе над единой концепцией на основе всех моих поручений, а также предложений, поступающих с мест. Конечно же, западные азербайджанцы должны вернуться на земли предков, это их право, все международные конвенции это их право признают. И мы, как Азербайджанское государство, должны сделать все возможное, чтобы обеспечить это право. И вновь я на встрече с представителями общины сказал, что мы хотим осуществить это мирным путем, и уверен, добьемся этого. Потому что сегодня на нашем пространстве, вообще, на евразийском пространстве нет моногосударств, и для Армении было бы хорошо стереть с себя клеймо моногосударства. Лучший и самый справедливый путь для этого – возвращение западных азербайджанцев на родные земли.

В то же время на встрече с представителями общины я сказал, что в селах, которые они покинули после депортации, можно сказать, никакой жизни нет. Есть видеокадры, есть прочие документы, есть люди, побывавшие в этих селах. Они видят, что там все разрушено и нет жизни. Поэтому их возвращение туда не создаст проблем для армян, которые заняли их дома и там, и в других местах, подобно тому, как они делали в Карабахе. Поэтому их возвращение туда не означает выдворения армян, которые там живут, потому что эти села пусты, и мы, конечно, будем использовать все возможности, которыми обладаем. Подобно тому, как в свое время тема Карабаха объединила весь азербайджанский народ и мы добились поставленной цели, такой же подход мы должны видеть и здесь. Конечно, здесь есть большая необходимость в работе представителей медиа – как в стране, так и за рубежом. Я также высказывал свое мнение и по этому поводу. То есть готовится очень широкая программа.

Хочу также сказать, что все наши программы во всех сферах, как правило, реализуются. Мы никогда не выступаем с инициативами, реализация которых невозможна. Так что уже идет работа над программой и в этой области. Уверен, что мы добьемся и этого и восстановим историческую справедливость.

Санан Рзаев, телеканал CBC: Господин Президент, в прошлом году было предпринято еще несколько шагов на пути оказания Азербайджаном содействия обеспечению энергобезопасности Европы, Европейского Союза. Летом, 18 июля, в Баку побывала президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Между Азербайджаном и Европейским Союзом был подписан меморандум о стратегическом партнерстве в энергетической сфере. Господин Президент, я хотел бы узнать, как Вы в целом оцениваете темпы реализации задуманной идеи и что сулят данный меморандум, данное сотрудничество и Азербайджану, и Европейскому Союзу как в текущем году, так и в предстоящем году?

Президент Ильхам Алиев: Это знаковое событие в деле развития нефтегазовой отрасли Азербайджана. И визит президента Еврокомиссии, конечно, говорит о том внимании, которое Еврокомиссия и лично госпожа Урсула фон дер Ляйен уделяют этому вопросу. Вопросы энергобезопасности все последние годы занимали одно из ключевых мест в мировой повестке дня. Это говорит о том, что эта тема постоянно присутствовала в повестке дня международных организаций, различных самых представительных международных форумов, и то, как Азербайджан реализовывал проекты нефтегазовой индустрии, всегда вызывало большое уважение у наших партнеров. Но после начала российско-украинской войны, конечно же, вопросы энергобезопасности просто перепрыгнули, может быть, другие вопросы и стали на первом месте европейской повестки дня, и это объяснимо. И, конечно же, интерес к энергоресурсам Азербайджана возрос значительно. Хотя и так было достаточно уже устоявшееся мнение о том, что Азербайджан является надежным партнером для многих стран, в том числе для стран-членов Евросоюза. Возможности Азербайджана росли, мы, как говорится, успешно делали свою домашнюю работу, ориентировались на те рынки, которые наиболее премиальные, и, естественно, с вводом в строй Южного газового коридора мы начали поставлять газ, в том числе и в страны Европейского Союза. С учетом того, что мы ожидаем дополнительную добычу и с месторождения «Шахдениз», и с других месторождений, например, в этом году, если все пойдет по плану, должна начаться добыча с месторождения «Абшерон», а в следующем году, опять же, если не будет никаких форс-мажорных препятствий, мы ожидаем добычу газа с месторождения «Азери-Чираг-Гюнешли», так называемый «глубокий газ» («deep gas»), мы планируем к 2024 году начать добычу.

То есть, потенциал есть, доказанные ресурсы Азербайджана известны, я их много раз озвучивал – 2,6 триллиона кубометров, но я уверен, что будет намного больше. Потому что опыт нашей деятельности на нефтяных месторождениях говорит о том, что запасы намного превышают изначальные оценки по мере бурения, по мере применения новых технологий, а газовая отрасль Азербайджана будет поставлять на международные рынки свои ресурсы как минимум 100 лет, то есть, по мере того, как технологии будут развиваться, будут возможности добывать больше. Поэтому 2,6 триллиона – это минимальный доказанный уровень нашего потенциала. Поэтому с учетом того, что газопроводы все построены, естественно, мы с Европейским Союзом нацелены на увеличение поставок. Но для этого необходимы, конечно, инвестиции собственно в добычу, что мы и делаем, и для этого необходимо расширение существующих газопроводов. Потому что и TANAP, и TAP были рассчитаны на те объемы, которые мы законтрактовали. Мы не рассчитывали на то, что будет потребность в такой короткой перспективе в увеличении вдвое наших поставок в Европу. То, что было подписано с госпожой Урсулой фон дер Ляйен, именно это и предусматривает.

Выполнение этого меморандума идет достаточно успешно. Если в 2021 году мы поставляли чуть больше 8 миллиардов кубометров в Европу, то в этом году будет около 12. А всего в этом году наш экспорт ожидается на уровне 24 миллиардов кубометров. Поэтому мы становимся уже серьезным игроком на газовом рынке, в том числе на европейском рынке, и сейчас уже думаем о расширении пропускной способности и TANAP, и TAP в два раза. Для этого, конечно, мы уже в процессе консультаций с партнерами. Что касается проекта TANAP, здесь легче действовать, потому что мы основные участники – шеехолдеры этого проекта и основная финансовая нагрузка будет на нас. В TAP у нас 20 процентов, поэтому там, конечно, надо больше работать по вопросам достижения консенсуса.

Мы смотрели на проекты нефтегазовой сферы всегда со стратегической точки зрения, поскольку понимали, что без реализации газопроводов и нефтепроводов мы останемся со своими ресурсами как бы в замкнутом пространстве. Международные энергетические компании в первую очередь, смотрят только на экономическую сторону вопроса – когда вкладывать инвестиции, когда расширять. То есть, ожидать от международных энергетических компаний, что они вложат миллиарды в проект, который будет нужен через пять лет, — это было бы неправильно. Поэтому мы стараемся здесь совместить наше стратегическое видение, в котором мы никогда не ошибались до сих пор, с экономическими возможностями и экономической политикой, я бы сказал, наших партнеров, и сейчас в этом направлении работаем.

Также открываются и уже открылись новые перспективные направления после ввода в строй интерконнектора Греция-Болгария. Азербайджанский газ уже поступает на болгарский рынок, а с этого года и на румынский рынок. То есть, по существу, мы идем к такой определенной версии проекта Nabucco, который, как вы помните, очень активно дискутировался многие годы, но потом оказался невостребованным. По существу, создание сети интерконнекторов – что сейчас идет очень активно, например, Греция-Болгария, также я знаю, что ведутся работы над интерконнектором, который соединит с общей системой Сербию, и переговоры, в том числе с Сербией, по поставкам газа также начались – позволит нам перенаправить газовые ресурсы на этот рынок. Если будет реализован проект Ионическо-Адриатического газопровода, он охватит еще три балканские страны, которые сегодня не получают азербайджанский газ.

Мы начали активные переговоры с Албанией по газификации Албании. Албания в данном случае только лишь транзитная страна, в стране не существует газовой сети, и это дело достаточно затратное. Мы в данном случае, как близкие друзья и партнеры, предложили свои услуги, и сейчас идет согласование выбора места газификации, какие города будут в первую очередь газифицированы.

Таким образом, если посмотреть широко на энергетическую карту Европы, Балкан, Западной Европы, то однозначно она соединяется между собой разными артериями, и это позволяет и им, и нам планировать долгосрочную стратегию. Конечно же, нельзя забывать и программу многих европейских стран по так называемому «зеленому» переходу, который предполагает отказ от ископаемого топлива через определенное время. Но насколько я вижу сейчас тенденции газового рынка Европы, эта программа, конечно, в силе, но существующая ситуация с энергобезопасностью, будет подвигать европейские структуры более реалистично относиться к энергобезопасности. И поэтому уверен, что в долгосрочной перспективе отказ от газа и нефти нас не ожидает.

Нигяр Махмудова, телеканал Хазар: Я тоже хочу продолжить энергетическую тему. Вы уже упомянули об увеличении спроса на энергетический потенциал Азербайджана и о том, что все это открывает для нас новые возможности. Какие новые возможности открываются? Вероятно, здесь речь идет не только об экономическом, но и политическом усилении Азербайджана. Хотелось бы услышать Ваше мнение об этом, господин Президент.

Президент Ильхам Алиев: Что касается новых возможностей, в принципе, я ответил на это в предыдущем вопросе. Что еще можно предпринять? Конечно, сейчас мы начали переговоры в энергетической сфере с несколькими странами. С теми странами, которые прежде не являлись нашими партнерами. До российско-украинской войны все намеченные проекты, можно сказать, шли по плану. На ежегодно проводимом в Баку Консультативном совете «Южного газового коридора» состоялся обмен мнениями об успешном завершении проекта ТАР, являющегося заключительным сегментом Южного газового коридора. Но на предстоящем в следующем месяце очередном Консультативном совете «Южного газового коридора» состоится обсуждение новых тем и увеличится количество стран-участниц. К примеру, мы считали, что завершение проекта TANAP фактически означает завершение нашей основной работы в этой области. После этого нам просто необходимо экспортировать собственные газовые ресурсы, используя существующую инфраструктуру. Но посмотрите, по просьбе румынской стороны мы уже с января начали транспортировать газ в Румынию. Министр энергетики Румынии дважды в течение года приезжал в Азербайджан, а мой визит в Румынию состоялся в конце года. Тем временем наши соответствующие структуры проводили переговоры, и после ввода в строй интерконнектор создал технические возможности. Конечно, без технических возможностей мы не сможем расширить географию экспорта нашего газа, а технические возможности на европейском пространстве не входят в рамки наших полномочий. То есть европейские страны сами делают это, и чем больше будет подключений, тем больше станет наших потенциальных клиентов.

Мне не хочется сейчас преждевременно объявлять о чем-то, но после начала российско-украинской войны к нам поступили обращения более чем из 10 стран. Из стран, которые сегодня покупают у нас газ и хотят дополнительных поставок, и из стран, которые никогда не покупали у нас газ, но желают подключиться к этой программе. Естественно, роль Азербайджана здесь возрастает, и нам, конечно, необходимо воспользоваться этим. Мы никогда не превращали нашу политику в области газа и нефти в основной фактор общего политического контекста, потому что считаем, что политика отдельно, а это — отдельно. Однако сейчас, когда энергетическая политика в мире полностью слилась с общей геополитической обстановкой, отрицать и этот фактор нельзя. Конечно, и наше экономическое, и политическое значение возрастает, и если мы посмотрим на газопроводы, питающие Европу, то увидим, что их не так уж и много. То есть существующие поставщики просто увеличивают добычу газа, потому что в Европе есть большой спрос. А среди новых поставщиков Азербайджан — единственный. Если учесть, что мы располагаем очень большой ресурсной базой, сейчас уже инфраструктурой и активно сотрудничаем с Европейским Союзом не только в энергетической сфере, но и во всех областях, конечно, внимание приковано к Азербайджану. Конечно, мы осознаем нашу ответственность и стараемся стать надежным партнером и для новых партнеров.

Ильгар Микаилоглу: Господин Президент, в 2022 году регулярно звучали мнения, идеи, заявления, связанные с Транскаспийским газопроводом. В самом деле на чем основана эта информация, и какова наша позиция в этом направлении?

Президент Ильхам Алиев: Уже много лет идут обсуждения, связанные с Транскаспием, но никакого результата до сих пор пока нет. Общая пропускная способность Транскаспийского трубопровода рассчитана на 30 миллиардов кубометров газа. Здесь есть несколько ключевых вопросов для реализации этого проекта, один из которых — кто будет его финансировать. Когда речь шла о наших проектах, будь то Баку-Тбилиси-Джейхан или Южный газовый коридор, здесь все было понятно. Азербайджан взял на себя лидерство, создал группу в виде команды, состоящей из стран и компаний, привлек международные финансовые структуры. Посмотрите, какие структуры приняли участие в финансировании Южного газового коридора — Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития, Азиатский банк, Европейский инвестиционный банк и Европейский банк инфраструктуры и инвестиций – ведущие финансовые институты мира. Они, а также компании и Азербайджан, как страна, вложили свои средства и реализовали данный проект. Что касается Транскаспийского проекта, то ясности пока нет. То есть, кто будет продвигать данный проект, каковой будет его финансовая емкость. Для расчета необходимо подготовить технико-экономическое обоснование. К его подготовке должны быть привлечены компании. То есть эти вопросы нельзя решить за день, за год. Если сегодня дать старт данному проекту, то в течение нескольких лет надо просто проводить исследования – геологические, экологические исследования, технические возможности, финансовая емкость – все эти вопросы остаются открытыми. Я считаю, что, не ответив на эти вопросы, неуместно говорить о Транскаспийском проекте. Как страна, мы всегда поддерживали этот проект, я неоднократно открыто заявлял, что да, если к нам обратятся, то мы готовы предоставить свои возможности, имеющуюся инфраструктуру и решить другие необходимые вопросы. Но мы не можем стать инициаторами данного проекта, так как это не наш газ.

Параллельно с этим, даже если и все перечисленные мною вопросы будут решены, то на второй стадии возникнет другой вопрос. Допустим, Транскаспийский газопровод построен, проложен до побережья Азербайджана, что последует за этим? По каким маршрутам будет направлен в Европу? По TANAP? А пропускная возможность TANAP сегодня составляет всего 16 миллиардов кубометров. И можно также сказать, что весь этот объем мы обеспечили азербайджанским газом. Расширение мощностей TANAP до двух раз по-прежнему зависит от азербайджанского газа, потому что мы можем добыть не менее 10 миллиардов кубометров дополнительного газа в ближайшие 5-6 лет, если все пойдет по плану. Конечно, единственный путь здесь – TANAP, а после этого, как я уже сказал, посредством интерконнекторов. То есть что будет после территории Азербайджана? Будет ли построен новый трубопровод на территории Азербайджана? Возможно. Кто будет его строить? Так что все эти вопросы остаются открытыми. Тема Транскаспийского газопровода политизируется на протяжении многих лет. Я возражаю против этого, потому что всегда был сторонником работы над реальными проектами. После ответа на все эти вопросы данный проект, конечно, может быть реализован, потому что в принципе я считаю, что этот проект может стать экономически рентабельным. Но необходимо технико-экономическое обоснование, и конечно, оно должно быть подтверждено. Собственник газа должен подписать договоры с потребителями, по какой цене он будет продаваться, потому что чем больше расстояние, тем выше затраты. Тем не менее, мы всегда оказывали данному проекту политическую поддержку. Если к нам обратятся по поводу этого проекта, то мы сделаем все возможное для оказания содействия.

Санан Рзаев: Господин Президент, если позволите, я бы хотел немножко продолжить то что, касается цены на газ и энергетического сектора. Отвечая на предыдущие вопросы, Вы подробно коснулись наших объемов запасов газа и наших планов, в частности, на Балканах и в Европе. Это — с одной стороны. С другой стороны, в последнее время в зарубежной прессе странным образом есть, я бы назвал это размышления, о том, что Азербайджан якобы закупает российский газ, чтобы потом его реэкспортировать в Европу, на мировые рынки и т.д. В этой связи я бы хотел узнать, во-первых, что Вы думаете по поводу такой информации, и, как Вы считаете, чем руководствуются те, кто таким образом размышляет?

Президент Ильхам Алиев: Я думаю, что это информационная манипуляция. И думать так есть все основания. Должен сказать, что впервые об этом заявил бывший канцлер Германии и один из бывших руководителей одной из российских энергетических компаний господин Шредер. После этого эта версия начала гулять в прессе, и, естественно, ее с радостью взяли на вооружение наши противники и попытались обвинить нас в том, что мы ведем какую-то нечестную игру. Это совершенно лишено всякой логики. Даже если элементарно посмотреть на объемы нашего экспорта, ясно, что об этом речь идти не может. Да, мы покупали газ у России, давно, еще когда я работал в нефтяной компании. И это было выгодно. Тогда нам не хватало собственного газа. И мы покупали газ, с тем чтобы не использовать мазут для выработки электроэнергии, то есть, с тем чтобы получать большую выгоду. И конечно же, электростанции, работающие на мазуте, загрязняют окружающую среду. Сегодня все наши электростанции работают либо на газе, либо на воде, частично на возобновляемых других источниках. Но потом покупки газа из России прекратились, если я не ошибаюсь, это было в 2006 или 2007 году, по причине резкого увеличения цены, практически в два раза. Нам заявили, что цена будет выше, — причем, тогда эта цена была выше, чем цена в западноевропейских странах, — и объем будет снижен в четыре раза. Мы покупали 4 миллиарда кубометров газа, а нам заявили, то есть от имени Газпрома, что теперь мы можем поставлять только миллиард. И это было сделано в конце года, в ноябре, тогда, когда энергетический баланс страны был уже утвержден. То есть нам оставался всего месяц для того, чтобы справиться с этой ситуацией — вместо ожидаемых 4 миллиардов кубометров получить всего один. Но мы вышли из этой ситуации, и может быть даже это было, как говорится по-русски, нет худа без добра. Это нас заставило больше сконцентрироваться на собственной добыче, и мы перестали покупать российский газ. Это было тогда, прошло уже почти 15 лет.

Сейчас речь идет о том, чтобы приобрести российский газ в объеме 1 миллиарда кубометров. Контракт был заключен в конце прошлого года. И, по существу, даже половины этого объема мы еще не получили. Для чего мы это делаем? Да, у нас растет потребление, растет население. У нас сейчас в полную мощь работают те предприятия, которые работали не на полную мощь тогда, когда не было достаточных ресурсов, – это и метанольный завод, это карбамидный завод, это нефтехимия. Если посмотреть только даже не на объем производства, а на объем экспорта Азербайджана — в прошлом году 22 миллиарда кубометров, а получили мы всего, по-моему, 200 или 300 миллионов, то есть один процент. В этом году экспорт — 24 миллиарда, мы получим оставшуюся от этого миллиарда. То есть говорить о том, что мы покупаем российский газ и перепродаем могут либо дилетанты, либо провокаторы. В данном случае, думаю, мы сталкиваемся и с теми, и с другими. Но, тем не менее, вот эти попытки постоянного очернения Азербайджана и принижения нашей роли, нашей значимости — они не новые. Я же помню период, когда то же самое говорили, что у Азербайджана нет нефти, что Баку-Тбилиси-Джейхан не будет построен, потом говорили, что у Азербайджана нет газа, и сейчас говорят. Ну и пусть говорят. Мы делаем свое дело и делаем его успешно.

Тофик Аббасов: Господин Президент, одним из событий стратегического значения прошлого года стало подписание в Бухаресте 17 декабря с Вашим участием четырехстороннего соглашения. Речь идет о Соглашении о стратегическом партнерстве, в котором предусматривается, что Азербайджан, Грузия, Румыния и Венгрия будут производить зеленую энергию на нашей территории, а в дальнейшем наращивать ее и передавать. За этим событием, я бы сказал, стоит большой мультипликативный эффект. В первую очередь, мы, можно сказать, вывели новый индекс диверсификации собственной энергетической политики. Затем мы создали новый формат сотрудничества. Потому что, по имеющейся у меня информации, это Соглашение было и в Баку, и наши партнеры, то есть Грузия, Венгрия и Румыния, с большим одобрением восприняли этот документ. Прежде всего, я хотел бы, чтобы Вы прокомментировали перспективу реализации этого вопроса, а с другой стороны, если уж называть все своими именами, Вы только что говорили о месте проармянского фактора в политике. Ни для кого не секрет, что Франция очень старалась втянуть Румынию в свой, так сказать, антиазербайджанский фронт, и даже планировали, об этом якобы писала западная пресса, чтобы они поставляли в Армению вооружение по Черному морю и через территорию Румынии. Можно ли сказать, что успех нашей дипломатии помешал этому плану и разрушил его?

Президент Ильхам Алиев: Что касается этого проекта, то, конечно, его суть еще не полностью проанализирована. Потому что это было новшеством и неожиданностью для многих. Конечно, когда мы начинали работу над этим проектом, мы четко видели, какие шаги необходимо предпринять для его реализации. Поэтому после того, как мы присоединились к этому проекту, он фактически начал реализовываться. Потому что этот проект, как идея, общая концепция, существовал много лет. Даже проводилось технико-экономическое обоснование, и в первоначальном варианте пропускная способность этого проекта была рассчитана на одну тысячу мегаватт электроэнергии. После того, как мы присоединились к проекту и провели всю аналитическую работу, мы предложили, раз уж мы присоединяемся к нему, сделать его более крупномасштабным. Мы предложили, чтобы он был на уровне 4 тысяч мегаватт, а не 1000 мегаватт. Ведь все равно затраты и так будут высокими, а кабель и так будет проложен. Поэтому прокладывая кабель с большей пропускной способностью, мы можем достичь больших успехов. В то же время реализация этого проекта также вызывает инвестиционный интерес к Азербайджану. Поскольку в настоящее время у нас нет возможности экспортировать столько электроэнергии. Мы экспортируем, в среднем наши экспортные мощности составляют около 1000 мегаватт. Однако реализуемые в настоящее время в Азербайджане инвестиционные проекты – два проекта уже реализуются, один проект солнечной, а второй ветряной электростанции, реализация третьего проекта намечена на ближайшие месяцы, — дадут нам дополнительно более 700 мегаватт чистой зеленой энергии.

Параллельно с этим на основе протоколов намерений, подписанных с двумя ведущими мировыми компаниями, в Азербайджане предусматривается строительство солнечных и ветровых электростанций мощностью до 22 тысяч МВт. Будут ли эти 22 тысячи мегаватт реализованы полностью, или наполовину, или на 30 процентов — это вопрос будущего. Однако я думаю, как минимум половина вполне осуществима, вполне осуществима и еще большая мощность. Главный вопрос в ее дальнейшей судьбе — как она будет передаваться? Поэтому нам нужно расширить существующие наши линии электропередач. Мы снова возвращаемся к Зангезурскому коридору. По нашему мнению, через этот коридор одновременно должна передаваться и электроэнергия. Именно с этой целью мы строим в Джебраильском районе большую станцию по приему и преобразованию энергии. Если этот проект будет реализован, то и на границе между Нахчываном и Турцией должна быть построена еще одна станция. В то же время должны быть расширены возможности передачи на территории Турции. Так как там тоже нет возможности принимать столько энергии. То есть это очень глобальный проект и он вполне может быть реализован. Потому что компании, которые сегодня инвестируют в Азербайджан миллиарды долларов, конечно, все просчитали. Они уверены, что эта энергия будет потребляться как в Азербайджане, — сейчас экономическая ситуация в Азербайджане такова, что она их удовлетворяет, — так и появятся возможности для экспорта.

Другой вопрос, — и это очень важно, это осталось несколько в стороне от общего контекста, — заключается в том, что если мы реализуем эти проекты со своими партнерами, — я могу сказать, что Азербайджан не инвестирует ни 1 маната, все эти проекты, реализуемые за счет иностранных инвестиций, — то природный газ, который мы сегодня тратим на производство электроэнергии, также не будет использоваться и будет направлен на экспорт. Таким образом, наш экспорт природного газа увеличится, потому что мы будем экспортировать газ, полученный с новых месторождений – «Абшерон», «Умид-Бабек», в то же время АЧГ, «Шахдениз», а также сэкономленный газ. То есть, как говорится, здесь появилась вторая возможность выигрыша — как для нас, так и для Европы. Коэффициент реализации этого проекта, если так можно выразиться, очень высок. Почему я это говорю? Потому что, прежде всего, в подписании этого соглашения приняла участие президент Европейской комиссии госпожа Урсула фон дер Ляйен. Ее участие дает основание говорить о том, что это приоритетный проект для Европы, и не будет финансовых затруднений, связанных с реализацией этого проекта. Пока мы, в целом, не определились, какие страны, в каком объеме, какие инвестиции будут вкладывать и какой стране будут переданы средства, выделенные финансовыми учреждениями, то есть, о том, кто потом будет возвращать долг, переговоры пока не велись. Но все будет зависеть от технико-экономического обоснования. Таким образом, Азербайджан станет страной еще большего значения для Европы.

Также могу сказать, что мы уже дали старт энергетическому диалогу с Европейским Союзом. В рамках этого энергетического диалога предусматривается не только природный газ, но и зеленая энергия и зеленый водород. Следовательно, это сфера с большими перспективами и проект, который может принести огромную пользу экономике Азербайджана.

Тофиг Аббасов: Господин Президент, хотелось бы, чтобы Вы высказали свое мнение еще по одному моменту. Мы будем экспортировать на Запад через Черное море, как говорится, электричество, тепло, свет. Однако некоторые страны пытаются поставлять на эту сторону оружие и боеприпасы, нашим горе-соседям. То есть мы автоматически, можно сказать, перечеркнули этот план. Верно?

Президент Ильхам Алиев: Во всяком случае, мы постараемся, делаем все возможное. Должен также сказать, что если в Армению даже будет поставляться то или иное оружие, то это не поможет им, я неоднократно говорил это армянской стороне. Я говорил, что не надо понапрасну тратить на это средства. Потому что, во-первых, это вам не поможет, а во-вторых, может создать какую-то иллюзию у находящихся в вашей стране реваншистских сил. Может создать иллюзию, что вы возьмете реванш. Вам это не удастся! Если мы увидим, что нам грозит какая-то серьезная опасность, то тут-же устраним ее. Где бы эта опасность ни возникла — на нашей территории или за ее пределами. Это наше легитимное право. Так что подобные попытки имеют место, и мы видим, знаем, какие страны готовятся поставлять оружие в Армению. К сожалению, среди них сегодня находится и Индия. Мы расцениваем это как недружественный шаг, потому что это оружие, причем наступательное оружие, имеет одну цель – Азербайджан. Поэтому мы, конечно, принимаем необходимые меры и не можем позволить, чтобы Армения создавала для нас угрозу, никогда этого не позволим.

Нармин Салманова: Господин Президент, в течение 2022 года мы стали свидетелями вооруженных инцидентов на азербайджано-армянской условной границе, а также на азербайджанских территориях, где временно дислоцированы российские миротворческие силы, увидели операции Фаррух, «Возмездие», а также бои в середине сентября. В целом, можем ли мы ожидать в 2023 году устранения факторов, повлекших данные инциденты? Каковы Ваши прогнозы в этом направлении?

Президент Ильхам Алиев: Надеюсь, что Армения уже ясно осознает, что ни одна из этих провокаций не даст им никаких результатов. И сигналы, направленные нами армянской стороне после окончания Второй Карабахской войны, заключались в том, что вы должны смириться с данной ситуацией, после подписания акта о капитуляции это противостояние между нами фактически должно закончиться. Но, к сожалению, мы не увидели этого, напротив, Армения не отказалась от своих планов как в Карабахе, так и вдоль границы, и мы вынуждены были принять меры. Мы предупреждали их. Мы также уведомили наших европейских партнеров, что если столкнемся с угрозой, то немедленно перейдем к действиям. Считаю, что в том числе и поэтому реакция ведущих международных сил на эти события была адекватной. То есть нас никто не упрекнул, никто не обвинил, потому что каждый видел, что не мы являемся зачинщиками этих столкновений.

Главная цель операции Фаррух заключалась не только в том, чтобы взять под контроль эти стратегические высоты, но и наша обширная территория находилась под обстрелом с тех высот, и все еще находящиеся там незаконные армянские вооруженные формирования периодически открывали огонь по нашей стороне. Даже ремонт водохранилища Хачинчай был невозможен. Поэтому проведение операции Фаррух устранило эту угрозу, что явилось неожиданным для многих, в том числе для Армении и окопавшихся в Карабахе сепаратистов. Они считали, что Вооруженные силы Азербайджана никогда не станут проводить на этих территориях никаких операций. Мы разрушили и эту мифологию. Это наша территория и причина, по которой мы не проводим там серьезную операцию, не в том, что мы кого-то боимся, а просто в том, что считаем, что должны добиться того, чего хотим сейчас, политическими средствами. К сожалению, это не послужило уроком, и в направлении Сарыбаба, Гырхгыз и других шел широкомасштабный процесс минирования. Все эти мины были обнаружены. И каким же образом мины производства Армении 2021 года оказались там? Вот на этот вопрос российские миротворческие силы не могут ответить по сей день. А что они ответят? Мы даже пригласили их туда. Пригласили представителей Турецко-российского мониторингового центра и показали, посмотрите, как перешли на нашу территорию, кто перевозил, кто несет ответственность за это? Операции Сарыбаба, Бузлуг, Гырхгыз, в том числе операция «Возмездие» были проведены потому, что армяне совершили убийство нашего военнослужащего, у нас был шехид, и нам еще раз пришлось показать свою силу. Мы считали, что, наконец, это послужит уроком, но вновь не послужило, и сентябрьские столкновения стали неизбежными.

Надеюсь, что отныне таких случаев не будет, потому что за последний год – с марта по настоящее время мы трижды показали, что никто не устоит перед нами. Мы добиваемся поставленной цели, и никакой армянский покровитель не сможет прийти к ним на помощь. Это, во-первых. Во-вторых, контролируемые высоты как в направлении азербайджано-армянской границы, так и в направлении Карабаха дают нам очень большое стратегическое преимущество. Поскольку я сказал это, визуальное наблюдение уже позволяет нам с самого начала увидеть любую опасность и предотвратить ее. Считаю, что Армения, уже трижды потерпевшая такое военное и политическое фиаско, поймет, что мирный договор неизбежен. Чем раньше они поймут это и чем раньше, найдя в себе силы, волю, дадут согласие на это, тем лучше будет для региона.

Еще раз хочу сказать, что мы не намерены начинать третью войну. Те, кто обвиняет нас в данном случае, либо просто стали жертвами армянской пропаганды, либо это – желающие вновь проводить против нас кампанию лжи и клеветы. Должен также сказать, что сегодня в некоторых западных СМИ уже широкий размах получает новая волна против нас, кампания грязной клеветы. Мы наблюдаем первые проявления этого, но предполагается, что будут предприняты и очередные грязные действия. Но это нас не остановит. Поэтому считаю и хочу надеяться, что 2022 год станет настоящим концом Второй Карабахской войны и в этом году такие случаи не произойдут. Еще раз говорю, если мы увидим, что против нас есть какая-либо угроза, и Армения вместе со своими покровителями замышляет против нас какую-то провокацию, мы немедленно устраним эту угрозу всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами – заранее предупреждаем их и тех, кто за ними стоит.

Ильгар Микаилоглу: Господин Президент, после Отечественной войны 2020 года и победоносного завершения этой войны в армии были проведены определенные работы в части вооружения и техники, в части создания воинских частей различного назначения, с особым акцентом на коммандос, и в части пополнения в короткие сроки нашего арсенала боеприпасами. Более того, внедрение технологий в Вооруженных силах полностью изменило мощь нашей армии. Правда, на портале Global Firepower мы находимся на 57-м месте. Признаюсь, я немного скептически отношусь к этой цифре.

Президент Ильхам Алиев: И я тоже.

Ильгар Микаилоглу: Потому что, глядя на список стран до нас, это страны с техникой 1960-х годов. Как они опередили нас? Тем более, не имея опыта. Но ничего страшного, это их цифры. Однако у меня сложилось такое впечатление, что за эти два года мы строим, кажется, совершенно новую армию с учетом боевого опыта и технологий.

Президент Ильхам Алиев: Да, вы абсолютно правы. Наша армия во время войны показала свою силу, показала волю, весь наш народ показал свой несгибаемый дух. Наши военные проявили большую самоотверженность, они в прямом смысле шли на смерть, и около 3 тысяч наших сыновей стали шехидами. Наша армия была достаточно сильной. Усиление нашей армии ни для кого не было секретом. Помню, когда мы начали выделять большие средства на армию, меня даже в международных структурах обвиняли в том, что Азербайджан должен решать этот вопрос мирным путем, военного решения этого вопроса нет. Почему выделяется так много средств? Даже внутри страны некоторые критиковали, почему так много денег выделяется на армию? Были и те, кто был недоволен проводимыми нами парадами. Мы просто демонстрировали свои возможности, что мы не смиримся с этой оккупацией. Мы хотели бы, чтобы не было необходимости прибегать к войне. Одно направление всех моих усилий как президента было направлено на достижение этого. Я пытался убедить как страны-сопредседатели бывшей Минской групп, так и наших европейских партнеров, что мы не смиримся с этой ситуацией. Я также говорил предыдущему и нынешнему руководству Армении, что если вы считаете, что так будет продолжаться, то это не так. Они просто считали, что это слова, сказанные ради пропаганды. Мы вынужденно показали свою силу, и подаваемые нами сигналы не доходили до адресата. Я даже требовал ввести санкции против Армении. Я считал, что если будут введены санкции, то они будут вынуждены по собственному желанию уйти с наших земель. Но этого не произошло, и тогда мы показали мощь нашей армии в войне. В то же время мы видели необходимость в еще большем развитии армии. Впрочем, сейчас это известно всем. Ни в один день в течение 44 дней мы не сделали ни шагу назад, ни один человек не сбежал, не было ни одного дезертира. Это, наверное, беспрецедентный показатель в мировой военной истории. Я уже не говорю о бегстве десяти тысяч человек из армянской армии. Вообще солдат-офицер, идущий в атаку, поднимающийся снизу вверх, идущий на смерть, идущий грудью вперед по территории с 6-7 линиями обороны, — это настоящий герой, и именно в этом сила нашей армии.

Но в то же время сразу после войны, мы, как говорится, не отдохнув и дня, приступили к работе и начали анализировать все этапы войны. Я дал указание. Да, это историческая победа, мы уже выполнили свою историческую миссию. Теперь вместо того, чтобы радоваться, нужно работать, выявлять недочеты. Конечно, недочеты были и есть. Мы активно работаем над их устранением и претворением в жизнь нашего военного опыта уже на основе новой концепции армии. За два года проделана большая работа. Но еще не все работы выполнены. Наверное, говорить об этом совсем открыто неуместно. Но могу сказать, что и наши силы коммандос уже полностью сформированы, стали очень большой силой, и этот процесс продолжается. Будут созданы новые силы коммандос. Их количество еще больше увеличится. Наши силы спецназа, которые взяли на себя основное бремя войны, — мы увеличили и их численность как минимум в два раза и впредь будем увеличивать. В том числе все снабжение обеспечивается на самом высоком уровне.

Должен также отметить, что мы увеличили численность спецназовцев Пограничной службы, созданы подразделения, отряды, группы спецназа Внутренних войск, Службы государственной безопасности, Службы внешней разведки. Мы в несколько раз увеличили число морских пехотинцев. Увеличили число спецназовцев Нахчыванской отдельной армии. Но я не могу сейчас назвать их численность, так как считаю, что это будет неправильно. Параллельно с этим их число пока растет. Мы еще не достигли поставленной цели. Мы уже создали и еще создадим такую мощь, что не считаться с ней равносильно самоубийству.

Мы решили вопрос с Арменией. Я уверен, что третьей войны не будет. Но угрозы не исчезли, после войны мы столкнулись с новыми угрозами. Противостоять этим угрозам непросто – нужны и воля, и уверенность в себе. Мы никогда не шли и не пойдем на авантюру. Если мы, как говорится, отвесили этим провокациям сокрушительную оплеуху, значит это не просто пропаганда, мы чувствуем в себе силу. Каждый должен знать, что с нами шутить не стоит. Мы приступили к этому сразу после войны, потому что знали, что именно это будет определять будущее мира. Но после российско-украинской войны, смотрите, сейчас все это делают, все. Крупнейшие европейские страны, которые вообще не уделяли внимания армейскому строительству, сегодня создают свои армии. Сегодня стали говорить о единой европейской армии. Начали или же расширяют выпуск продукции военного назначения. А когда мы приступили к этому? Уже как 15 лет. Должен также отметить, что мы заключили новые контракты, в основном с турецкими и израильскими компаниями, компаниями других стран, кроме того, находимся на заключительной стадии переговоров с несколькими ведущими компаниями для расширения местного производства.

В Азербайджане начинается новая эра отечественной военной промышленности. В то же время это будет экспортоориентированная отрасль. Мы должны, прежде всего, максимально удовлетворить собственный спрос. Я уверен, что некоторые из запланированных предприятий начнут производство уже в этом году. С другой стороны, в настоящее время мы продаем продукцию военного назначения более чем в 30 стран. На мировом рынке вооружений образовался вакуум, поскольку Россия фактически вышла из мирового рынка вооружений. Сейчас военная промышленность России работает на собственный внутренний спрос. Америка фактически перенаправила свою продукцию военного назначения в Украину, европейские страны тоже. Другие известные игроки фактически покинули этот рынок, то есть на этом рынке образовался вакуум. Но в этом есть большая потребность. Поэтому мы должны занять эту нишу. Я считаю, что мы можем стать экспортером продукции военного назначения на сотни миллионов долларов. То есть, в любом случае, это то, к чему мы стремимся, и мы будем двигаться к этой цели.

Конечно, это еще больше расширит геополитические возможности нашей страны. Смотрите, и природные ресурсы, и сильная армия, и сильная экономика, единый народ, гражданская солидарность, военно-промышленный комплекс. Кто сможет противостоять нам?

Нигяр Махмудова: Господин Президент, после Отечественной войны мы соскучились по Вашим твитам. В ушедшем 2022 году Вы вновь порадовали нас твитом о переходе под наш контроль центра города Лачин, сел Забух и Сус. Это стало возможным благодаря строительству в предельно короткий срок новой Лачинской дороги. Хотели бы услышать от Вас и о значении данных событий, а также о том, ожидать ли азербайджанскому народу в 2023 году, таких, скажем, новостей или информаций?

Президент Ильхам Алиев: Да, знаю, что во время войны народ с нетерпением ожидал мои сообщения, отслеживал их, а лексикон, используемый мною в тот период, стал для некоторых очень близким и родным. Но, как говорится, у каждого периода свое веление, своя функция, специфика. Если я стану использовать слова, которые употреблял два года назад, наверное, это будет неправильно. Хотя некоторые из этих слов сейчас стали притчей во языцех, не только в Азербайджане, но даже и в соседней Турции. Мне и самому иногда хочется повторять эти слова, но я с трудом себя сдерживаю, так как, к сожалению, в них пока еще есть необходимость. Адресаты, наверное, могут меняться, но остаются неизменными значение и транскрипция слов.

Считаю, что освобождение города Лачин является историческим событием по многим причинам. Во-первых, это наш исторический край, и он был первым оккупированным районом за пределами бывшей Нагорно-Карабахской автономной области. Фактически после оккупации Лачинского района между Арменией и тогдашним Нагорным Карабахом установилось географическое сообщение, и именно тогда была заложена основа нашего последующего поражения. С другой стороны, мы знали, что дорога из Лачина в Ханкенди проходит через центр города Лачин. В ходе последних бесед, проведенных 9 ноября с Президентом России, я особо настаивал на включении в то Заявление пункта, определяющего судьбу города Лачин. Армянская сторона, конечно, была против. Но в то время Армения находилась не в том состоянии, чтобы что-то диктовать. Поэтому по моему настоянию туда был включен пункт о том, что в течение 3 лет будет идти процесс согласования новой дороги, что будет после этого – там не указывалось. Мы же согласовали данный маршрут с российской стороной, Министерством обороны России и реализовали его в течение полутора лет. Сразу после окончания войны мы приступили к переговорам с Министерством обороны России, я направил специальную делегацию и были обсуждены несколько вариантов. Некоторые варианты были невыгодны и был выбран наиболее приемлемый вариант. Мы сразу же приступили к работе. По окончании работ я заявил, что дорога уже готова, пожалуйста, переезжайте на ту сторону. Однако нам все же пришлось столкнуться с несерьезным подходом Армении, так как она также должна была построить часть дороги на своей территории. Они просто считали, что этого никогда не будет. Лачин останется в их руках, да и миротворцы, можно сказать, разместились там. В отличие от других городов в Лачине остались в определенной степени уцелевшие здания. Но я заявил, сказал, что 2-го числа мы завершили строительство дороги, если 5-го числа мы не будем услышаны, то, невзирая ни на что и ни у кого не спрашивая, войдем в Лачинский коридор. После этого началась шумиха, звонки и заказы, просьбы и прочее. В то время некоторые из тамошних карабахских армян попросили: дайте нам время до 25 августа, мы обещаем, что никто не станет сжигать дома, обещаем, что уйдем оттуда, и из Лачина, и из Забуха, и из Суса. Я сказал, хорошо, верю вам, и моему слову верят. Если они, как говорится, нарушат свое обещание, то мы в любое время готовы войти туда. Так оно и случилось, 25 августа Лачин и два села были освобождены. 26 августа мы вошли в Лачин, я еще раз пережил эти незабываемые мгновения, незабываемые чувства. Это действительно был и очень эмоциональный день, и день, вызывающий чувство гордости. Нам необходимо закончить незавершенную работу. Кто вместо нас сделает это? Мы должны это сделать. Есть незавершенные работы, мы и их постепенно приводим в порядок.

Но должен также сказать, что лачинцы, особенно, люди, проживавшие в городе Лачин, возможно, несколько утратили надежду. Поскольку в ходе переговоров армянская сторона даже вообще не хотела говорить о возвращении Лачина Азербайджану. К сожалению, сопредседатели бывшей Минской группы тоже считали, что Лачинский район следует передать Армении. Поэтому лачинцы больше остальных теряли надежду. Должен также сказать, что то, что в период оккупации переговоры длились так долго, то есть завершились неудачей, было связано именно в том числе с Лачином и Кяльбаджаром. Так как они как будто были готовы освободить 5 районов. Но с тем условием, что Лачин и Кяльбаджар навсегда останутся у них. То есть мы терпели столько времени ради лачинцев, кяльбаджарцев, ради наших исторических земель, ради нашей территориальной целостности. Но я думаю, что раньше всех к родным очагам вернутся лачинцы, так как сразу было дано указание и сегодня в городе Лачин идет широкомасштабная строительно-восстановительная работа, посмотрим, когда в этом году мы вернем первых лачинцев в город Лачин. В нынешнем году мы вернем и бывших переселенцев также в села Забух и Сус. В селе Забух какой-то состоятельный армянин построил дома. Эти дома я временно передал военнослужащим. Я сказал, что наши граждане не будут в них жить. Мы используем их в качестве казармы. Но для забухцев возводится новый поселок в селе Забух, в этом году мы отправим их туда.

Тофик Аббасов: Господин Президент, ранее Вы сказали, что мы решили вопрос с Арменией. Создается такое впечатление, что Армения действительно смирилась со своей судьбой, но есть те, кто сбивает ее с пути, мы это знаем и назовем по имени — Франция. Франция в этом процессе, в этом гнусном деле, в этом неприятном процессе как бы старается использовать все свои возможности, чтобы убедить Армению: дело не окончено, вы должны встать на ноги и противостоять врагу, — то есть, имея в виду нас. Мы видим, что они потерпели неудачу на уровне ООН, на уровне Совета Безопасности ООН. Потому что они пытались принять антиазербайджанскую резолюцию, но ничего не вышло. С другой стороны, они пытались настроить Франкофонию против Азербайджана. Несмотря на то, что это гуманитарная организация, они хотели политизировать вопрос, и Макрон в очередной раз, как говорится, потерпел неудачу. Наконец, совершенно очевидна их агрессивная позиция в отношении нас как в прессе, так и в политических кругах.

Господин Президент, здесь есть один момент. Говорят, что Сенат и Национальная ассамблея Франции якобы не изменят свою антиазербайджанскую позицию, но в этом процессе французское правительство ценит отношения с нами и не проявляет особой активности. Вы согласны с этим мнением или нет? Наконец, что толкает Францию на этот путь?

Президент Ильхам Алиев: Причин тут может быть несколько. Во-первых, наверное, тот факт, что мы победили, что мы выиграли войну, вывел из себя там очень многих. Теперь, оглядываясь в прошлое, мы видим и еще раз убеждаемся в том — хотя мы уже много лет в ходе переговоров это наблюдали, — что Минская группа, особенно Франция, всячески пытается помешать решению вопроса. То есть, ни война, ни мир, пусть вопрос останется в замороженном состоянии и де-факто армяне там живут. Пройдет время, сменятся поколения, азербайджанцы все забудут. В том числе выдвигались тезисы о контактах между этими людьми, об усилении тенденций сотрудничества с Арменией, что да, мы помиримся, мы будем друзьями, а это все останется в стороне. Но мы не смирились с этим, и я считаю, что главная причина такой антиазербайджанской позиции в том, что мы сорвали их планы, и они не смогли спасти Армению, которую взяли под свою опеку.

Вторая причина, я не исключаю, связана с представителями правительства Франции. Поскольку, во-первых, мы должны вспомнить, как Франция стала сопредседателем Минской группы. Я знаю это очень хорошо, потому что мне рассказывал отец. В то время президент Франции Жак Ширак очень настаивал на этом. Гейдар Алиев же возражал против этого, неоднократно возражал. Впоследствии даже Жак Ширак не раз рассказывал мне эту историю, он относился к моему отцу с большим уважением и отмечал, что Гейдар Алиев говорил ему, что он не против него лично, а против того, чтобы Франция была там сопредседателем, потому что армяне там имеют огромное влияние и будут влиять на их политику. Ширак же, как он мне рассказывал, убедил его, что они всегда будут нейтральными, только после этого Гейдар Алиев дал свое согласие. Действительно это было так. Было ли для них естественным быть нейтральными, или они были нейтральными, потому что проблема не находила своего решения, я сказать не могу.

Но я должен сказать, что Франция до нынешнего правительства всегда пыталась сохранять баланс. Хочу даже напомнить один эпизод, — возможно, многие упустили его из виду,- 24 апреля 2015 года президент Франсуа Олланд посетил Армению. Всего четыре лидера отправились в тот день в Армению. Это было ее очередным крахом, и это был крах ее исторической фальсификации. Он поехал туда, а я поехал в Чанаккале. Президент Олланд прибыл вечером из Армении в Баку, даже раньше меня. Наше мероприятие заняло немного больше времени. Я приехал, президент Олланд уже был в Баку, и на следующее утро — 25 апреля — мы с ним встретились. О чем это говорит? Это показывает действие политика. Это показывает, что Франция является сопредседателем, она с уважением относится к этому посту и к нам, и он прибыл, чтобы сохранить баланс. Я очень высоко ценю это, очень высоко. Но потом этот баланс нарушился. Даже до войны этот баланс был нарушен. То есть баланс может быть нарушен, но тогда вы должны выйти из сопредседательства. Я имею в виду тот период. Выйдите, будьте вместе, называйте друг друга родственниками. Я не возражаю, но выйдите отсюда, вы не можете быть посредником. Но они хотели быть посредником, — может быть, и сейчас хотят, — и в то же время, как говорится, укрепляют теплые взаимоотношения.

Поэтому я считаю, что нынешняя ситуация — результат действий нынешнего французского правительства. Я надеюсь, что в будущем во Франции будет сформировано такое правительство, которое будет ценить связи с Азербайджаном. Потому что мы всегда в нашей политике сотрудничали с ними только с дружескими намерениями. В предыдущий период, я могу сказать, что более 10 наших городов побратались, были взаимные визиты, приезжали многие представители, президент Саркози, президент Олланд посещали с визитами Азербайджан. А сейчас ситуация совсем иная. Недавно на одной из закрытых встреч я сказал, что Франция может прожить без нас, мы тоже можем прожить без Франции, ни они, ни мы даже не почувствуем это. Но это их путь, это их выбор, мы опять же ничего не предпринимали против них. Просто отвечали им во время войны. Не хочу сейчас говорить о контактах на высшем уровне во время войны, это происходило в ходе закрытых бесед. Но во время войны у нас сложились, как говорится, весьма напряженные отношения. В то время Франция открыто обвиняла нас, клеветала на нас. Сейчас я требую от них извинений. Они оклеветали нас, говорили, что мы якобы привели джихадистов. Нет ни одного доказательства. Они извинились перед нами? Нет.

И во время войны они выдвинули инициативу против нас в ООН. В то время не получилось, страны-члены Движения неприсоединения предотвратили это. Как вы уже отметили, Франкофония, после нее Пражская встреча. Пражская встреча фактически являлась продолжением Брюссельского формата, так как этот формат, как говорится, предложил Шарль Мишель – председатель Совета Европейского Союза, и это было продолжением Брюссельского формата, просто с участием президента Франции. Но спустя неделю чего только он не сказал об Азербайджане. И я должен был ответить ему. Поэтому мы просто отвечали. Их Сенат, Национальная ассамблея принимают антиазербайджанские резолюции, наш Милли Меджлис в ответ выступает с заявлением. Во Франкофонии, — вы абсолютно правы, — они потерпели неудачу, ничего не добились, оказывая давление на несколько стран. Они ничего не смогли добиться в ООН. Четыре страны фактически сорвали их игры. Возникает вопрос — почему? Я не могу этого понять. То есть, что является источником такого неадекватного отношения к нам, все это я понять не могу, даже не хочу думать об этом. Опять же говорю, что они жили и проживут без нас, мы жили и проживем без них, и в них не нуждаемся. Просто это ненормальная ситуация, и не мы довели эту ненормальную ситуацию до такого уровня. Поэтому если будет идея нормализации этой ситуации, то, конечно, не мы будем ее инициаторами.

Нармин Салманова: Господин Президент, вот уже месяц как азербайджанские экоактивисты, невзирая на мороз, стужу, снег, проводят акцию протеста на дороге Лачин-Ханкенди. Сердце всего Азербайджана, если так можно сказать, сегодня бьется на Лачинской дороге. Большинство участников акции – молодежь. Что бы Вы хотели им сказать? Кроме того, Армения и ее покровители пытаются создать в мире иллюзии о том, что в течение месяца находятся в блокаде. Как по-Вашему, может ли это привести к какому-нибудь реальному результату?

Президент Ильхам Алиев: В первую очередь, хочу сказать «Слава этим молодым людям», они наша гордость. Как вы отметили, они днем и ночью, в мороз и стужу находятся там, требуют справедливости и еще раз демонстрируют всему миру, какими высокими качествами обладают представители азербайджанской молодежи. Как говорится, в шаге от них сепаратисты заняты передачей миру совершенно ложной информации. Во-первых, уже все увидели, что о блокаде там не может быть и речи. Оттуда проехали – еще не прошло и месяца – около четырехсот грузовых автомобилей миротворцев. Конечно, все транспортные средства, проезжавшие оттуда даже до нынешней акции, находились под контролем. Как мы узнали о том, что иранские машины везут туда топливо? Мы видели там. Хотя иранская сторона ранее пыталась отрицать это. Они даже устанавливали на иранские машины фальшивые армянские номера, пытаясь на таком примитивном уровне обмануть нас. Откуда мы узнали, что на сегодняшний день туда незаконно въехали около 20 граждан Ирана, и все паспорта их имеются. И по этому поводу нам не дали никаких объяснений. То есть мы все видели, все знали. Нам известно количество грузовых машин российского миротворческого контингента, сколько ежемесячно въезжает, сколько выезжает, и сколько сейчас въезжает и выезжает. Естественно, они везут для проживающих там армян и продовольствие, и другие необходимые средства. Мы не возражаем против этого. Наша цель – не блокада. Сколько бы раз ни обращался Красный Крест, столько раз и получал разрешение. Поэтому это просто очередное антиазербайджанское шоу, не могу назвать это иначе. Армяне и их покровители считают, что, используя это против нас, чего-то добьются. Ничего не добьются. У нас справедливые требования, сегодня каждому известна история этой акции. Нас не пропустили на эти рудники, которые эксплуатируются фактически незаконно. Там тоже устроили шоу, якобы объявились какие-то протестующие. Пока мы не получим выход туда, наверное, и акция будет продолжаться. И наши требования вполне справедливы. Требуются мониторинг, инспектирование, прекращение незаконной эксплуатации, и мы добьемся этого. Поэтому называть события, происходящие на дороге Лачин-Ханкенди, блокадой – это просто бессовестность.

Я говорил, еще раз хочу сказать, что желающим жить там под флагом Азербайджана будут созданы условия. Как гражданам Азербайджана для них будут обеспечены и их права, и их безопасность. Произошедший на днях случай, когда вернули туда одного человека, причем вернули не с пустыми руками, передали ему два блока сигарет, так как он пришел попросить сигареты, свидетельствует о том, что мы не только обеспечим их права и безопасность, они станут жить еще лучше.

Конечно, что это для нас ? Ничего. Если бы в свое время против нас не началось сепаратистское движение, то сегодня и они могли бы жить так же, как и во всех остальных местах Азербайджана. Сегодня картина их жизни перед глазами. Были такие, кто видел, в каких условиях они живут. Поэтому если кто-то не желает стать нашим гражданином, то дорога не закрыта, а открыта. Могут ехать, или могут сами уехать, никто им не станет препятствовать, или же могут уехать под тентом грузовых машин миротворцев, а могут и автобусом. Дорога открыта.

Санан Рзаев: Господин Президент, отвечая на предыдущие вопросы, Вы, говоря о перспективе мира между Азербайджаном и Арменией, сказали, что если Армения найдет в себе силы. Я бы хотел узнать буквально несколько моментов. Во-первых, как Вы считаете, эта сила формируется в самой Армении или же не совсем все зависит в данном случае от Армении? Какое влияние на этот процесс имеет, допустим, армянская диаспора? И сразу после войны, господин Президент, по поводу мирных переговоров между Арменией и Азербайджаном мы увидели несколько переговорных площадок. Сейчас последний раз была попытка в Москве организовать на уровне глав МИД встречу, но армянская сторона сорвала ее. Встреча не получилась. Технически мы не видим на этот момент переговорный процесс. Что Вы думаете по поводу этих переговорных площадок, по поводу самой перспективы продолжения переговоров? Есть ли у Вас ощущение, что армянская сторона просто грубо срывает переговорный процесс?

Президент Ильхам Алиев: Да, с последним тезисом я полностью согласен, что армянская сторона срывает этот процесс, и причины, кажется, мне известны. Что касается первого тезиса, о том, что имеет ли силы Армения и не влияет ли на нее диаспора — думаю, что, да, имеет, и ссылка на то, что кто-то мешает, это такая очень удобная уловка для того, чтобы снять с себя ответственность. Потому что если власть ответственна, то она должна отвечать за свои поступки. У каждой страны есть трудности, у каждого лидера есть свои сложности, но это не то, чем можно спекулировать. Это, как говорится, домашняя работа, которую каждый должен делать — убеждать общественность, работать над тем, чтобы на самом деле стремиться к миру, а не только артикулировать, что есть такая мирная повестка. А где она — мирная повестка? Что мы увидели за два года после войны? Из того, что Армения должна была сделать – она ничего не сделала. Вот если посмотреть, убрать риторику, вот эту жалобливую интонацию практически на каждой встрече с главами иностранных государств, просто какое-то доносительство. По-другому я не могу назвать это. Это просто мелкий такой, кляузный донос. Назвал бы анонимкой, но это не анонимно, это все персонифицировано. Поэтому в данном контексте, думаю, что вполне под силу армянской власти взять на себя ответственность и выйти на подписание мирного договора. Тем более, что я изначально говорил, и когда мы выдвигали эти пять принципов, я говорил, что это не должен быть какой-то многотомник. Это должна быть очень простая бумага, простой документ, который отражает все основные принципы. И, конечно же, там не может идти и речи никакой о наших внутренних проблемах и всем, что связано с Карабахом. Я думаю, что одна из причин, по которой армянское руководство тянет, это именно это. Потому что им нужно принять это решение и зафиксировать по существу то, что они зафиксировали в Праге, а потом и подтвердили в Сочи в октябре. Ведь ссылка на территориальную целостность и суверенитет и ссылка на Алма-Атинскую декларацию — ну куда уж яснее — говорит о том, что они признают Карабах частью Азербайджана. Я об этом сразу же после этой встречи и заявил, что, да, это наш успех, потому что Армения наконец-то официально признала территориальную целостность и суверенитет Азербайджана. Кто разбирается чуть-чуть в терминах, что значит суверенитет — над всей страной, над всей территорией. Но сказав «А», они не хотят говорить «Б». Они всячески пытаются протащить тему Карабаха в возможный мирный договор и, по существу, его блокируют. И то, что они проигнорировали встречу министров в России, – это вообще недопустимое поведение. Сославшись на то, что там какие-то события происходят. А почему они не проигнорировали встречу в Праге 6 октября? Ведь до этого тоже события происходили на границе, менее чем за месяц. И там у нас достаточно более серьезные были события. Не хочу уже возвращаться в эти подробности, чем это закончилось для Армении. А почему-то в Прагу на встречу с Макроном армянская сторона поехала, а в Москву – нет. И потом те комментарии, которые мы видели у российского МИДа по поводу даже чисто протокольного поведения армянской стороны, говорят именно об этом. То есть поза обиженного может быть комфортна и удобна, но она очень ущербна и для человека, и для страны. И, как говорится, давить на жалость — это не самое лучшее в арсенале политических деятелей, тем более, когда это все, как сейчас принято говорить, фейковое.

Я думаю, что этот год прояснит очень многое. Я, кстати, искренне надеялся, что до конца года мы сможем добиться подписания. Но этого не произошло. Чего ждет Армения? Ну, наверное, каких-то геополитических изменений, наверное, чего-то, что, может, кто-то ей обещал. Потому что такое впечатление, что кто-то что-то пообещал. Потому что объективный анализ ситуации в регионе, баланс сил и реакция мира на события двухлетней давности и на события, скажем, прошлого сентября или же на события, которые происходят на дороге Лачин-Ханкенди, говорит о том, что спасение утопающих — дело самих утопающих. Мы можем помочь. И если кто и может помочь не утонуть окончательно в этом болоте азербайджанофобии и истерии – это только мы. Чем? Тем, что мы говорим «да», мы говорим — давайте заключать мир. И причем говорить это мне, поверьте, очень нелегко. И как Президенту, и как человеку. Я испытываю все те же чувства, что и вы и каждый азербайджанец, когда посещаю освобожденные территории. Что переполняет нас всех – говорить не приходится. И несмотря на это, несмотря на страдания, боль, несмотря на разрушение всего того, что нам дорого, мы говорим о мире. Это нелегко, понимаете, и с политической точки зрения, и с человеческой точки зрения. Но, понимая, что это в интересах Азербайджана и в долгосрочных интересах Азербайджана, мы это предлагаем. Но это на столе будет какое-то время. Дальше мы не будем, как говорится, проявлять особую активность. Не хотят – ну и не надо. Не хотят делимитацию — ну и не надо. Значит граница будет проходить там, где мы посчитаем нужным. Но я вынужден уже прибегать к таким терминам. Граница не делимитирована, а кто сказал, что она там проходит, а не здесь. Я считаю, что здесь проходит. У меня есть основания для этого – исторические, картографические. Поэтому в их интересах больше, чем в наших. Мы так можем жить долго, ну не будет мирного договора — ну и не надо. Ну а что будет потом? Потом будет видно. Так что, думаю, что они услышат мои месседжи и сделают правильный вывод. Я опять же не хочу показаться в данном случае оказывающим давление и ни в коем случае никогда ни в каких обстоятельствах не выказывал какого-то неуважения даже к тому, кто уважения не заслуживает. Но просто вынужден довести еще раз. Потому что этот год будет, я думаю, последним шансом. Потому что потом уже 2024-й, потом заканчивается миротворческая миссия России в 2025 году. Они же должны думать чуть-чуть дальше своего носа.

Нигяр Махмудова: Господин Президент, здесь говорилось о предвзятом отношении Президента Франции Макрона. Отдельно была затронута и Пражская встреча. Несмотря на участие в ней Макрона, можем сказать, что Прага – один из успехов, достигнутых нами в минувшем году. Армения признала наш суверенитет, приняла, что Карабах является неотъемлемой частью Азербайджана. С самого начала проведения той встречи появились первые фото, и мы, будучи журналистами, глядя на них, пытались языком тела определить, что там в данный момент происходит. Мы так предполагали, что там за столом идет напряженная борьба. Если можно, расскажите об имевших место там деталях, обсуждениях, борьбе, нам было бы очень интересно услышать это. Я попрошу Вас коснуться значения Пражской встречи.

Президент Ильхам Алиев: Что касается деталей, могу сказать, что это была необычная встреча, так как она продолжалась чрезвычайно долго и состояла из двух раундов. Первая встреча продлилась около часа, и мы увидели, что не можем прийти к соглашению. Поэтому договорились после ужина и приема еще раз встретиться. Еще раз собрались, эта встреча продлилась более четырех часов. Когда встреча закончилась, в Баку было 5 часов утра. Это одна из деталей, она может быть интересна.

Вторая интересная деталь заключалась в том, что в какой-то момент я сказал себе, будто армяно-французская команда – с одной стороны, а мы — с другой, а Шарль Мишель — судья. Потому что в сложные для армянской стороны моменты члены делегации Армении отходили в сторону, и, как говорится, шушукались, говорили, обсуждали с членами французской делегации. То есть это явно просматривалось, потому что находиться в течение нескольких часов в небольшом помещении, конечно, это возможность увидеть такие детали. Порой сложно скрыть эмоции.

А характер встречи, как вы отметили, стал для нас очень благоприятным. Потому что впервые армянская сторона признала суверенитет Азербайджана, и это фактически уже должно было стать концом переговоров, связанных с будущим всего Карабаха. Мы воспринимаем это именно так. Конечно, вслед за этим эти тезисы еще раз подтвердились на Сочинской встрече. Пражская встреча имела еще один момент. Он остался несколько в стороне от общего контекста, и это — направление миссии европейских наблюдателей на территорию Армении, приграничные с нами регионы. Этот вопрос тоже очень широко обсуждался. Одно из предложений заключалось в направлении этой миссии в том числе на азербайджанскую сторону. Мы возразили против этого. Но согласились с направлением миссии в Армению. В то время было обговорено и обсуждалось там, что данная миссия, состоящая из 40 человек, будет краткосрочной и продлится всего два месяца. Я тоже с этим согласился. Но затем эта договоренность, то есть соглашение почему-то было нарушено. Конечно, это очень неприятный момент, так как мы серьезные люди. Здесь идут серьезные разговоры. Если мы о чем-то договариваемся, даже в устной форме, то должны соблюдать это. А как иначе? Спустя некоторое время высокопоставленный представитель Европейского Союза сказал, что миссия будет продлена. Вслед за этим министр иностранных дел Франции сказал, что мы продлим миссию. Конечно, мы сразу же перешли к действиям и потребовали объяснения. Что это такое? Как вы ее продлите? Ведь вы согласовали с нами направление данной миссии. Почему? А потому что это будет вблизи нашей границы. Как это возможно, чтобы с нами это не согласовали? 19 декабря срок миссии должен был завершиться, и вам следовало уехать к себе. То есть это значит обмануть нас. Как нам после этого работать с вами, как проводить обсуждения? Если, не прошло и двух месяцев, вы обманываете нас здесь в таком незначительном вопросе – по сути это не столь серьезный вопрос. Что они сделали после этого? Вслед за этим официально 19 декабря прекратили работу миссии. А 20 декабря направили новую миссию. Это просто манипуляция. Сейчас представители новой миссии находятся в Армении, проводят там встречи с высокопоставленными лицами. По имеющимся у нас сведениям, в феврале туда вновь будет направлена большая делегация. И вновь без согласования с нами.

Хочу отметить еще один момент. Ближайший союзник Армении одновременно намерен был направить и миссию ОБСЕ, мы же возразили против этого. Потому что подобные вопросы в ОБСЕ принимаются, решаются на основе консенсуса. Мы, конечно, сказали, что не дадим согласия на это. Тогда, найдя брешь в правилах, они направили туда без консенсуса еще одну делегацию ОБСЕ. И снова манипуляция, и снова мошенничество. После выявления этой фальсификации и нашего возражения самый любимый союзник Армении пытался переложить это на плечи действующего сопредседателя ОБСЕ – Польшу, мол, нам ничего не известно, это сделала Польша. То есть, немного приоткрыв эти детали, я просто хочу довести до вашего и общественного внимания ту степень лицемерия, с которой нам приходится сталкиваться при отстаивании своих прав. Поэтому направление очередной миссии, конечно, является весьма неприятным фактом. Это не повысит безопасность, напротив, данный формат переговоров с нами подвергнется серьезной встряске.

Здесь был задан вопрос об этих форматах переговоров. После «кончины» Минской группы сегодня свою роль начал играть Европейский Союз, и мы поддержали это. Я лично несколько раз выступил с заявлением об этом. Сказал, что мы одобряем это. Но если за нашей спиной будут происходить такие игры, то будущее и этого формата окажется под сомнением. Франция фактически сама себя полностью изолировала от данного процесса. Остаются Америка и Россия. То есть в настоящее время мы видим площадки переговоров именно так. Конечно, может быть и Европа, но, если, повторяю, будет вести себя с нами честно.

Тофиг Аббасов: Прошу прощения, господин Президент. Коллега адресовала Вам очень интересный вопрос. Каким было поведение Шарля Мишеля в данном контексте в Праге и после этого?

Президент Ильхам Алиев: Когда?

Тофиг Аббасов: После Пражской встречи, когда проявилось, скажем так, фиглярство Макрона. Была ли реакция Шарля Мишеля на саму пражскую историю и после нее или нет?

Президент Ильхам Алиев: Нет, после этого у нас не было контактов. До этого, конечно, мы поддерживали тесные контакты. Мы даже регулярно говорили по телефону. Я всегда высоко оценивал его деятельность. Это человек, хорошо знающий суть вопроса, его глубину. Я увидел, что он и действительно очень глубоко знает этот вопрос, и хочет помочь. Однако после Пражской встречи никакой реакции не последовало. Как вам известно, на 7 декабря была запланирована очередная встреча. Нам было объявлено о ней. Но мы возразили, так как после предпринятых Францией действий не видим их в этом формате. Поэтому мы не поддержали формат 7 декабря. После этого никаких контактов не было. А с начала нынешнего года ни у меня, ни у азербайджанской стороны не было контактов с представителями Европейского Союза. Сейчас они, наверное, проводят внутренние обсуждения о дальнейших действиях.

Нармин Салманова: Господин Президент, после Отечественной войны на освобожденных от оккупации территориях Азербайджана под Вашим руководством были начаты строительно-восстановительные работы. В этом контексте я вспомнила, как Вы были растроганы во время интервью турецкому агентству Анадолу в День памяти в 2021 году, когда говорили о бывших вынужденных переселенцах, которые прожили 30 лет в тоске по своей родине, и о том, что они не были сломлены после стольких страданий. Теперь началось Великое возвращение, и в начале интервью Вы также сказали, что в этом году в Лачин вернутся вынужденные переселенцы. На долю скольких лачинцев выпадет это счастье, и какие чувства Вы испытываете сейчас, когда видите, как эти бывшие вынужденные переселенцы возвращаются на свои родные земли?

Президент Ильхам Алиев: Чувство счастья. Я счастлив в той же мере, что и они, то есть от них не отличаюсь. Потому что видеть их там, видеть их глаза, видеть их радость — это действительно большое счастье, огромное счастье. Конечно, я хочу, чтобы все бывшие переселенцы скорее вернулись на свои исконные земли, и мы сделаем все возможное, чтобы ускорить это. В настоящее время в Лачине восстанавливаются и ремонтируются сотни домов, в том числе общественные здания. К концу года, как я уже сказал, мы уже разместим первую группу лачинцев. Думаю, в селах Забух и Сус поселятся более 200 семей.

Параллельно с этим мы уже начали строительные работы во многих селах. На первом этапе планируется реконструировать примерно до 100 населенных пунктов. Сейчас мы начали строительство многоэтажных домов в Шуше, Агдаме, Физули, Зангилане. Был заложен фундамент нескольких деревень. 2023 год уже станет одним из первых шагов Великого возвращения. Конечно, село Агалы было первым шагом. Но в этом году мы, надеюсь, увидим это в более массовом порядке. Параллельно с этим будут готовы школы, больницы в Шуше, Агдаме, Физули.

Разумеется, к вопросам безопасности также следует относиться серьезно. Потому что, к сожалению, 279 азербайджанцев либо погибли, либо их здоровью был нанесен ущерб при взрывах мин. Вот почему наши соотечественники, которые вернутся туда, должны быть очень осторожны, они должны ходить только по разрешенным местам. В этом году мы уже входим в фазу быстрого развития Великого возвращения.

Конечно, без инфраструктуры было бы невозможно переселить людей. Решены все вопросы, связанные с электричеством. Весь Карабах и Восточный Зангезур были подключены к единой энергетической сети. На освободившихся землях мы построили 11 гидроэлектростанций, их генерирующая мощность составляет около 55 мегаватт. То есть это большая цифра и полностью обеспечивает регион в нынешних условиях. Это, конечно, также увеличивает долю возобновляемых видов энергии в нашем энергетическом балансе, поскольку они находятся в общей системе. В настоящее время идет строительство 7 станций, а в целом там будет создано около 50 гидроэлектростанций. В этом году мы должны начать строительство солнечной электростанции в Джебраиле.

Идут посевные работы, потому что сразу после войны было дано распоряжение приступить к работе, не теряя времени, на обеспечение продовольственной безопасности, то есть приблизиться к ней. Посев зерновых проведен примерно на 60 тысячах гектаров.

Развивается садоводство, индустриальные парки. Например, в Агдамском промышленном парке уже утверждены инвестиционные проекты на 40 миллионов манатов, в Джебраильском промышленном парке — на 10 миллионов. То есть это довольно большие суммы для этих регионов. Количество обратившихся достаточно велико. Заявки подали более тысячи малых предпринимателей, все они рассматриваются.

Прокладывается более двух тысяч километров автомобильных дорог, строятся мосты. Количество мостов, возможно, превысит 100. В рамках утвержденных проектов прокладываются тоннели протяженностью 50 километров. Представьте, что означает 50 километров туннелей. То есть я очень тороплюсь, очень. Но в то же время я говорю себе, что торопиться нельзя, все должно быть по закону, должен состояться тендер, должны быть соблюдены все градостроительные правила. Вот почему требуется немного больше времени, чтобы утвердить эти генеральные планы, а затем начать строительство. Конечно, меня это беспокоит, но, с другой стороны, мы начинаем с нуля. Мы должны построить такое пространство, которое будет утешением для тех, кто живет в тоске уже 30 лет. Они этого заслуживают. С другой стороны, давайте покажем миру, смотрите, вернулись хозяева земли, смотрите, опустошенные земли превратились в цветущий сад.

В то же время, я говорил это однажды и хочу сказать еще раз, подход, применяемый там — в Карабахе и Зангезуре, будет применяться по всей стране, включая механизм управления. Сейчас мы работаем над новой моделью управления. Конечно, очень важен кадровый потенциал. В то же время на освобожденных землях были созданы новые структуры, более гибкие, более оперативные, не обремененные бюрократией и неприятными ситуациями. То есть мы будем постепенно переносить этот опыт на другие регионы нашей страны.

Крупные ирригационные проекты. Армяне лишили нас также и воды. Кяльбаджар, Лачин и Зангилан являются источником 25 процентов наших водных ресурсов. Они обеспечат водой, в том числе питьевой, этот регион, в то же время предусмотрена прокладка водопроводных труб и в другие районы нашей страны. То есть планы у нас очень масштабные, и, как говорится, даст Бог, мы их все осуществим.

Это действительно большое счастье. Выиграть войну, исполнить надежды нашего народа и вместе с тем созидать — большего счастья быть не может. Это еще раз показывает величие нашего народа, что наш народ не согнулся с годами и не забыл свою самобытность. Когда видишь взгляды детей, их смех в зангиланском селе Агалы, человек словно взлетает. Ведь эти места они видели только в книгах, слышали о них в школах, слышали от родителей, дедушек, бабушек, но сейчас туда пришли. Человек тянется к родной земле, и я уверен, что все наши бывшие переселенцы вернутся.

Тофиг Аббасов: Господин Президент, разрешите задать последний вопрос, чтобы не утомлять Вас, можно?

Президент Ильхам Алиев: Можно.

Тофиг Аббасов: Миропорядок вызывает крайне пессимистические ощущения. Мы видим проблемную ситуацию и затянувшиеся кризисы, конфликты не только не находят разрешения, напротив, из-за некоторых сил они обостряются. В этом случае вспоминается выражение «пространство не терпит пустоты». Потому что некоторые силы действительно жаждут пустоты. Но Азербайджан под Вашим руководством действительно вносит чрезвычайно большой вклад в процесс глобальной интеграции, и не видеть это невозможно. К примеру, в ходе прошлогоднего визита в Италию Вы получили приглашение известного в мире мозгового центра «Дом Амброзетти» в Черноббио и выступили там с большой речью. Влиятельная аудитория с огромным интересом встретила Ваши мысли. Естественно, Вы говорили там, в первую очередь, о задачах международных институтов, не принимая во внимание, что они где-то допускают пробелы, с другой стороны, не могут выполнить своих обязательств. Вы поделились там очень ценными мыслями. Какой Вам представляется нынешняя роль Азербайджана в формирующейся конфигурации социально-экономического, глобального порядка? Наша доля в этих процессах, наверное, будет неуклонно расти. Вот как можно оценить эти параметры?

Президент Ильхам Алиев: Основное направление и цель нашей внешней политики заключаются в создании более благоприятных условий для нашей страны в международном уровне, с тем, чтобы процессы в стране продолжались в позитивном русле. Вот уже много лет в Азербайджане, внутри страны нет никаких рисков и угроз. Все возможные риски и угрозы формируются за пределами нашей страны. Для того, чтобы защитить себя от угроз, конечно, свою роль должна сыграть внешняя политика, в том числе военная. Поэтому наша политика всегда рассчитана на сотрудничество. Если кто-то просит у нас помощи, мы старались ее оказать, обрести больше друзей. Для урегулирования карабахского вопроса нам, конечно, необходимо было убедить мировую общественность. Потому что армянская пропаганда на протяжении многих лет работала, действовала против нас, и уже устоялась искаженная версия о конфликте. Сломать, разрушить ее было не так легко. С годами мы увидели, что своей политикой завоевываем все большую симпатию. С одной стороны, ведущие силы мира уже приняли нашу правоту в карабахском вопросе, а с другой, — они увидели, что в партнерстве – как в двустороннем, так и многостороннем – мы ведем себя достойно, держим данное слово, и уважение, симпатия к нам возросли. Как результат этого, я вижу избрание нас председателем Движения неприсоединения. Потому что в этой организации есть страны, которые не являются вечными друзьями друг друга. Но они единогласно поддержали Азербайджан дважды — и когда нас избрали, и когда продлили срок нашего председательства. Эта платформа предоставила нам дополнительные возможности, чтобы продемонстрировать наше намерение, политику, в особенности, в период COVID. Международные мероприятия, в том числе Саммит, организация Специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, оказание материально-гуманитарной помощи более чем 80 странам – все это сделано Азербайджаном. Могу сказать, что в мире не так много стран, делающих это в таком же объеме, как мы. Мы делаем это бескорыстно. Чтобы нас лучше узнали, поддержали, в нужный момент находились рядом с нами, равно, как мы увидели это в ходе событий, о которых говорили.

А сегодня, в особенности после российско-украинской войны, создание нового порядка уже неизбежно, иного пути нет. Потому что традиционные институты не работают эффективно и не будут работать в будущем. Азербайджан изменился после карабахской войны, а мир – после российско-украинской войны. Вот эти два изменения, можно сказать, — параллельные процессы с точки зрения времени. Какими мы видим себя в этом новом мире, где мы видим себя, конечно, необходимо очень точно определить. Поскольку мы всегда должны полагаться на реальность и не ставить перед собой нереалистичных целей, мы должны знать и укреплять свое место в регионе и мире. Опять же главный вопрос заключается в том, чтобы свести к нулю возможные риски, ожидаемые из-за рубежа, что нам и удалось сделать, и предпринятые сегодня шаги, являющиеся предметом обсуждения, рассчитаны на это.

Что касается ООН, то наше отношение сегодня к ней известно. Невыполнение четырех известных резолюций Совета Безопасности ООН, конечно, мягко говоря, не прибавило репутации этой организации. Но в нынешних условиях не только мы, но и многие страны говорят и говорят настойчиво о необходимости серьезных реформ. В частности, следует пересмотреть состав Совета Безопасности. Я тоже поддерживаю это мнение. Считаю, что формат Совета Безопасности уже устарел и об этом свидетельствует история. Он появился 80 лет назад, после Второй мировой войны. Сейчас фактически идет Третья мировая война, как бы ее ни называли. Если мы посмотрим на количество стран, присоединившихся к этому конфликту, то увидим, что это фактически Третья мировая война, но она ведется по-новому, она отличается от Первой мировой войны и Второй мировой войны. Сегодня прошло 80 лет. Поэтому, конечно, в Совете Безопасности должны быть новые члены. Считаю, что непременно должно быть зарезервировано одно постоянное место за мусульманской страной, которую следует определить самой Организации исламского сотрудничества, она должна сделать выбор, на основе принципа двухлетней или трехлетней ротации. Еще одно место должно быть предоставлено Движению неприсоединения, и председательствующая там страна – я не говорю об Азербайджане, наше председательство завершается в этом году, — то есть председательствующая страна должна занимать это постоянное место, если останется право вето, то этим двум новым членам тоже должно быть предоставлено право вето, потому что Движение неприсоединения объединяет 120 стран.

Мир поляризировался, и противостояние углубляется. Я вижу, что пропасть между Западом и Россией будет углубляться. Конечно, итоги войны повлияют на это, после ее завершения. Но это противостояние и недоверие – длительный процесс. Естественно, эта пустота, этот вакуум не могут оставаться. Кто здесь может быть центром силы? Считаю, что один из членов Движения неприсоединения и Организации исламского сотрудничества.

Мы проделали большую работу, связанную с институционализацией Движения неприсоединения – были созданы парламентская площадка, Молодежная сеть. Наша деятельность была рассчитана на это, потому что у этого института есть потенциал, ему просто нужно было лидерство. Я считаю, что все страны увидели это лидерство на примере Азербайджана, и заданная нами политика должна быть продолжена и после нас. То есть мы не должны позволить, чтобы Движение неприсоединения вновь опустилось на прежний уровень, где о нем нигде не упоминали, с ним не считались, мы должны говорить открыто.

Конечно, нам необходимо правильно выбрать место нашей страны, не ставить какие-то нереальные, полные грез цели. Наши реальные интересы должны быть обеспечены. У нас есть возможности для обеспечения интересов — и политические, и экономические, и военные, и дипломатические, любые возможности. Мы предельно осторожно используем свою силу. Атлеты на длинные дистанции обычно так регулируют темп бега, чтобы на финише быть первыми, мы тоже являемся подобным им стайером, но при необходимости задействуем и спринт.

Тофиг Аббасов: Большое спасибо, господин Президент, мы были очень тронуты сегодня. Почему? Потому что мы часто видим обилие информации, но, вместе с тем, ощущается нехватка правды. А сегодня благодаря Вам мы стали свидетелями совершенно иной картины. Мы глубоко признательны Вам за то, что уделили нам время, за очень интересную беседу. А еще все мы, конечно, больше ждали Ваше мнение, связанное с прогнозами, так как начался новый год. Естественно, думаю, 2023 год будет совсем не легким, а может, и очень сложным. Но успехи, достигнутые Азербайджаном под Вашим руководством, вселяют уверенность в то, что мы с поднятой головой сможем встретить и новые вызовы, и новые испытания. Потому что Ваши успехи – это успехи нашего народа, нашего государства, они воодушевляют нас. Большое спасибо, желаю Вам сил и постоянных успехов.

Президент Ильхам Алиев: Спасибо, благодарю вас. Ваши вопросы позволили мне побеседовать с вами на эти важные темы. Правда, я часто обращаюсь к азербайджанской общественности. Можно считать, что я высказываюсь по всем важным темам, так было всегда. Но и интервью имеет свой формат, свои особенности. В одном или нескольких выступлениях охватить все эти вопросы, наверное, невозможно. Потому что выступления, как правило, на каком-то мероприятии обычно касаются одной темы. Хочу также сказать, что не сомневаюсь в том, что мы добьемся поставленной цели. Потому что, еще раз хочу сказать, об этом позволяют говорить наше прошлое, темпы, которыми мы движемся к цели, и результаты. Уверен, что в 2023 году нас ждут прекрасные моменты. Потому что вы знаете, что в мире нет ничего невозможного. Вернемся к этой акции на дороге Лачин-Ханкенди. Кому могло прийти в голову, что в 2022 году – спустя лишь два года после войны сложится совершенно новая ситуация. Или же вернемся в сентябрь. Кому могло прийти в голову, что сегодня Армения несправедливо будет обвинять нас в оккупации. Если бы сказали об этом кому-то года два-три назад, то он ответил бы, у тебя, наверное, не все в порядке с головой, выражаясь простым языком. Однако нет ничего невозможного, все в наших руках. Но мы хотим справедливости, только справедливости. Мы восстанавливаем порушенную справедливость, еще не полностью восстановили, но восстановим, я не сомневаюсь в этом и уверен, что азербайджанский народ тоже разделяет этот оптимизм. Еще раз спасибо.

Тофиг Аббасов: Спасибо, большое спасибо, благодарим.