Правозащитник: «Спецслужбы стран Центральной Азии чувствуют себя в России как у себя дома»

«Россия своей ксенофобией создает искусственную миграцию своих граждан в Центральную Азию»

На вопросы Novayaepoxa.Com отвечает руководитель правозащитной организации “Ёрдам”, известный диссидент из Центральной Азии Бахром Хамроев:

— Вас недавно задержала полиция из-за одиночного несанкционированного пикета перед Кремлем. Чему протестовали, можно подробно?

— Действительно, 17 апреля, в день визита президента Таджикистана Э. Рахмона в Москву, я вышел на одиночный пикет на Красную площадь. Моей целью было привлечь внимание общественности и кремлевских партнеров Рахмона к крайне острой проблеме политзаключенных в этой стране. Фактически, Рахмон превратил свою страну в свою вотчину, где жесточайшим образом подавляется инакомыслие, оппозиция искореняется с помощью массовых фальсификаций уголовных дел, люди подвергаются пыткам, исчезают, их убивают в тюрьмах и на воле. И все это совершается при негласной поддержке рахмоновского режима российским руководством. Таджикские спецслужбы чувствуют себя в России, как у себя дома, я лично неоднократно видел оказывающих «содействие» российским коллегам сотрудников ГКНБ в отделениях полиции, куда приезжал для оказания помощи задержанным таджикским гражданам. Соответственно, на Красную площадь я вышел с лозунгом: «Президент Рахмон, освободи всех политзаключенных». Почти сразу же я был задержан сотрудниками полиции под тем предлогом, что на Красной площади, якобы, нельзя проводить несогласованные публичные мероприятия. Разумеется, одиночный пикет – не публичное мероприятие, и в соответствии с российским законодательством, для его производства не требуется никаких согласований. Но очевидно, что для наших властей любые политические лозунги в сердце Москвы – вещь опасная и недопустимая. Поэтому теперь я жду суда по данному факту, очередное заседание назначено на 21 мая этого года.

— Вы живете и работаете в Москве, в столице России, страны, которая является союзницей среднеазиатских стран, тем более Таджикистана. Как так получилось, что вашу правозащитную организацию зарегистрировали на территории РФ и дают вам возможность свободно действовать и критиковать политические режимы стран ЦА?

— Консультативно-правовой центр «Помощь» я зарегистрировал на законных основаниях. Каких-либо разрешений на осуществление правозащитной деятельности российским законодательством не предусмотрено, и, разумеется, никто меня создавать эту организацию не побуждал, кроме меня самого. Я использовал те возможности, которые предоставляются законом. В своей деятельности я жестко критикую не только среднеазиатские режимы, но и тех, кто их поддерживает. При этом, действуя в России и контактируя с ее системой, я, возможно, создаю больше сложностей как раз российским репрессивным структурам. Оглядываться же на то, будут ли власти довольны моими действиями или нет, не в моих правилах. Поэтому я подвергаюсь серьезному давлению здесь. Это же касается и моей организации. После обысков, проводившихся у меня дома в прошлом году, у меня были изъяты все ее документы и печати, в результате чего я был лишен возможности своевременно сдать бухгалтерскую отчетность, что послужило основанием для надуманного решения о приостановлении деятельности «Помощи».

— Многие правозащитные организации из стран СНГ переехали в европейские страны. Вы не думаете об этом?

— Я прежде всего думаю о своем народе, и в том числе о миллионах бесправных мигрантов из стран Центральной Азии, живущих в России. Они – главный адресат моей деятельности. Конечно, в Европе уровень жизни выше, чем в России или Средней Азии, там больше политических прав и свобод, почти отсутствует риск подвергнуться политически мотивированному преследованию, однако и нужда моих соотечественников в помощи намного меньше. Поэтому я добровольно уезжать из России в поисках спокойной жизни на Западе не планирую, т.к. я всегда считал себя бойцом, а не беглецом.

— На территории России много выходцев из Центральной Азии, также несколько организаций, вокруг которых объединяется большинство этих трудовых мигрантов. Они хоть что-то делают для решения проблем своих соотечественников?

— Гражданское сообщество на территории бывшего СССР в целом находится в плачевном состоянии. Поэтому говорить о каком-либо масштабном сплочении в среде мигрантов вряд ли возможно. К сожалению, мигранты не способны воспринимать себя в качестве единого сообщества, объединенного общими интересами. Следствием этого является фактическое отсутствие каких-либо организаций, которые бы целенаправленно, в качестве основного рода деятельности защищали права мигрантов. Есть отдельные правозащитники, адвокаты, юристы, работающие в этой сфере, но их усилия нельзя назвать скоординированными, и в основной массе мигранты остаются представленными самим себе. И это положение полностью устраивает власти, оставляя простор для всевозможных злоупотреблений. Но по моему мнению, основная проблема даже не в отсутствии юридической или бытовой помощи мигрантам, а их политическая и гражданская незрелость. Именно она порождает ситуацию, когда миллионы людей вынуждены покидать свои страны в поисках работы или бежать от репрессий, не будучи готовыми биться до последнего за свои интересы. Гражданин не должен вечно ждать помощи от какой-либо организации или правозащитника, параллельно ожидая прихода доброго правителя, он обязан сам стремиться бороться за свои права и заставлять правителей слышать его голос. При этом основной задачей серьезного правозащитника становится политическая деятельность, направленная не столько на борьбу с отдельными злоупотреблениями, сколько на изменение всей репрессивной системы, их в конечном итоге массово и порождающей.

— Лично по моим наблюдениям, который неоднократно бывал в России, жил и работал, мигранты из Средней Азии вообщем не могут интегрироваться в российское общество. Им хорошо и спокойно в своих «гетто», в своей среде, где они живут после работы. А языковой барьер для них — это главное препятствие, а научиться говорить на этом языке они десятилетиями просто не могут. С чем это связано по-вашему?

— Прежде всего, «гетто» — это страшилка из лексикона ксенофобов. В действительности никаких гетто в классическом понимании в России нет. Более того, власти осознанно препятствуют этому, ведя политику унификации населения с размыванием этнических и религиозных различий. Создание препятствий в строительстве мечетей, расформирование национальных школ, препятствия в ношении хиджабов, изучении национальных языков, массовые депортации уроженцев центральноазиатского региона, полицейские рейды и тому подобные мероприятия никак не способствуют геттизации. Более того, по моим наблюдениям мигранты наоборот стремятся адаптироваться в российское общество. Особенно это касается их детей. Мигранты, даже сами не владея в достаточной степени русским языком и навыками жизни в России, стимулируют своих детей, растущих здесь, к тому, чтобы они преодолели эти барьеры. Я знаю даже такие случаи, когда дети-школьники учат своих родителей. При этом необходимо понимать, что власти предпочитают рассматривать мигрантов из стран Центральной Азии как необходимое зло в виде временной рабочей силы и источника для поборов, и не занимаются всерьез их адаптацией. Поэтому слабый уровень адаптации – не их вина, а беда, которую они, тем не менее, стремятся преодолеть и превратиться из дезориентированных бедолаг в нормальных членов общества. И власти далеко не всегда приветствуют такой процесс, воспринимая грамотных, интегрированных в общество мусульман в качестве угрозы. Мне известна масса случаев, когда российские граждане-члены семей депортированных под незначительными предлогами уроженцев стран Центральной Азии, вместо того, чтобы жить вместе со своими супругами и детьми здесь, были вынуждены уезжать со своими семьями. Таким образом, Россия своей ксенофобией и необдуманными действиями чиновников сама создает искусственную миграцию своих граждан в Центральную Азию.

Беседовал: Кавказ Омаров