Наталия Бутырская: «Россия оказалась зажатой между двумя полюсами и ей придется выбрать одну из сторон»

На вопросы Информационно-аналитического портала «Novayaepoxa.Com — Новая Эпоха» отвечает украинский эксперт, специалист по Азии Наталия Бутырская:

— Наталия, давайте начнем с самой актуальной темы – противостояния США и Китая, из-за коронавируса, из-за разногласий вокруг торгового соглашения, из-за Тайваня… что лежит в корне американо-китайских противоречий? Происходящее можно назвать «холодной войной», и насколько вероятен горячий конфликт между двумя гигантами?

— Все, что Вы выше перечислили – это следствие развивающегося в последние годы соперничества между двумя странами. Экономический подъем Китая и его военной силы вызывают большое беспокойство в США. КНР уже не растущее государство, а конкурент Соединенных Штатов, который своей совокупной национальной мощью является вызовом стабильному политическому и экономическому мировому устройству, поддерживаемому американцами. И если в ситуации с Японией, которая в свое время наступала на пятки США, удалось победить конкуренцию определенными экономическими шагами, то Китай высшее американское руководство рассматривает еще и как серьезного идеологического соперника. На их взгляд, Коммунистическая партия стремится установить контроль не только над собственными гражданами, но и расширить инструменты авторитарного контроля по всему миру, в частности, путем вовлечения многих стран в амбициозную экономическую инициативу «Один пояс, один путь». Кстати, западные СМИ не единожды критиковали и, в определенной мере, дискредитировали проект, в который вовлечены более 60 стран мира и заложено от 4 до 8 триллионов долларов США, называя его «дипломатией долговых ловушек». Поводом послужили ситуации, когда некоторые страны не могли рассчитаться с Китаем по своим долговым обязательствам и вынуждены были отдавать собственные инфраструктурные объекты в долгосрочное пользование.

В 2017 году президент Дональд Трамп в своей стратегии национальной безопасности назвал КНР и Россию основными угрозами США. Провозглашенная конкуренция в случае с Китаем все это время вращалась вокруг желания Трампа построить процветающую экономику Америки и вылилась в длительную торговую войну с ним. При этом, например, вопросы усиления влияния КНР в АТР, проблемы Южно-Китайского моря не получили должного внимания.

Пандемия COVID-19 негативно повлияла на рейтинг Дональда Трампа, который вступил в президентскую гонку. Сейчас ему срочно нужно найти виновного в последствиях эпидемии, с которой американская власть справилась не достаточно эффективно, а также вытекающим отсюда падением экономики и ростом безработицы. И в этой ситуации Китай – самый подходящий вариант. Мы сейчас становимся свидетелями обострения отношений между странами и усилением взаимных обвинений. При этом нужно отметить, что ужесточение политики в отношении Китая поддерживают, как республиканцы, так и демократы. Если говорить о возможностях потепления отношений между странами, в случае победы Джо Байдена. Американцы пересмотрели перспективу мирной трансформации КНР в «конструктивного и ответственного глобального игрока» в «Стратегическом подходе США к КНР», обнародованном 20 мая 2020 года. В нем обозначен переход американо-китайских отношений в стадию конкуренции. Характеризируя состояние отношений между двумя странами, многие политики и эксперты уже заговорили о разворачивании второй «холодной войны». Хотя стороны всячески отрицают это. Американцы говорят о намерении обеспечить победу США в конкуренции (не скрывая желания заставить КНР играть по своим правилам), при этом, избегая перерастания ее в конфронтацию или конфликт. Китайский премьер-министр, со своей стороны заявил, что стороны должны находить пути для совместной работы, несмотря на возникшие разногласия, а состояние «холодной войны» между двумя основными экономиками не принесет никакой пользы, а даже вред всему миру. Как видим, ни одна из сторон не заинтересована в возникновении горячего конфликта, но в современном мире экономическое, информационное, технологическое оружие имеет не менее разрушительную силу. Дональд Трамп уже заявил о намерении вывести свои компании из Китая, вслед за ним об этом заговорили и другие страны, в частности Япония. Великобритания предложила десяти развитым странам разработать собственные технологии 5G, чтобы ограничить влияние китайского Huawey, а Евросоюз, после принятия закона о национальной безопасности Гонконга (и в контексте американско-китайского конфликта), решил пересмотреть свои отношения с КНР. Таким образом, мир вступает в новые реалии – противоборствие США и Китая – и к ним нужно будет приспосабливаться.

— Как можно охарактеризовать китайско-российские отношения? Насколько элиты двух стран доверяют друг другу и в общем, кто кого больше боится по-вашему?

— В последнее время страны характеризируют свои отношения как «лучшие за всю историю». На политическом уровне речь идет о развитии отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, при этом, в последнее время усилилось также военно-техническое сотрудничество, хотя страны не спешат придавать им ему статуса военного союза, настаивая, что они руководствуются принципом «отказа от установления союзнических отношений, конфронтации и ненаправленностью против третьих сторон». Военно-техническое сотрудничество, активное проведение совместных учений, дополнились еще и полномасштабным взаимодействием в сфере стратегических вооружений. Российское руководство не скрывает, что помогало Китаю создать систему предупреждения о ракетном нападении, которая считается наиболее чувствительным компонентом системы управления стратегическими ядерными силами любой страны. Не секрет, что основной причиной разворота Владимира Путина «на Восток», стали события 2014 года, когда после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе, Россия попала под санкционную политику Запада и была исключена из «клуба» влиятельных западных государств. Они и послужили основным мотивом усиления российско-китайского сотрудничества, в котором РФ получила еще и серьезную дипломатическую поддержку своих действий на Ближнем Востоке, в частности, Сирии.

При этом Россия также нуждалась в китайских инвестициях и диверсификации экспорта природного газа. И хотя инвестиционная привлекательность газопровода «Сила Сибири» вызывала много сомнений, политическая составляющая перевесила, и газопровод был построен. На тот момент Путину важно было продемонстрировать не только своим гражданам, но, главное, Западу, что у него есть альтернатива сотрудничества в лице Китая. Однако надо отметить, что ожидаемых финансовых потоков со стороны Китая Россия не получила. Китай, вкладывая деньги, делает это внимательно взвешивая выгоды. Просто так он денег не дает (примером может послужить строительство того же газопровода «Сила Сибири», переговоры по которому длились десять лет и, в итоге, Газпрому самому пришлось инвестировать в него).

Китай является основным иностранным инвестором в российский Дальний Восток и регионы, расположенные вдоль совместной границы, но, при этом, со стороны местных россиян и региональных властей звучат опасения о тихой китайской экспансии на их территориях. Это касаемо Вашего вопроса о доверии. В России, которая, на сегодняшний день находится в роли «младшего партнера», подсознательно существует страх перед усилением Китая, об этом молчит власть, но говорят простые россияне и отдельные политики. Собственно, как и у китайцев, памятующих разные времена в отношениях с Советским Союзом, с коим себя олицетворяет современная РФ, существует уровень недоверия к ней. Но с усилением американо-китайского противостояния это сотрудничество имеет важное значение для КНР, чтобы перевести его в плоскость треугольника.

— Любой малейший политический и дипломатический инцидент между Пекином и Вашингтоном встречается в Москве чуть ли не ликованием. Неужели России выгоден конфликт между США и Китаем? Ведь в случае серьезного столкновения в Россию может хлынуть многомиллионный поток беженцев из Поднебесной, что запросто может оставить Россию под угрозой распада…

— После ухудшения собственных отношений с Западом, Россия позитивно воспринимает каждое обострение между Китаем и США, как собственный шанс. Во-первых, в лице Пекина, как постоянного члена СБ ООН, она получила дипломатическую поддержку в вопросах, которые касаются ряда резолюций по ситуации в Крыму, политическому урегулированию в Сирии, также страны выступают одним фронтом по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова. Во-вторых, Россия рассматривает конфронтацию между Пекином и Вашингтоном, как возможность вернуться в большую игру. Ведь не секрет, что РФ в лице Путина, не имея достаточных экономических и технологических предпосылок на сегодняшний день, все еще грезит мечтами вернуться к прямому диалогу с США по построению двухполярного мира. Однако ситуация существенно изменилась, особенно из-за пандемии COVID-19. Россия оказалась зажатой между двумя полюсами и ей придется столкнуться с необходимостью примкнуть к одной из сторон. Соединенные Штаты не скрывают, что намерены сформировать антикитайскую коалицию, прежде всего, опираясь на своих традиционных союзников. Кстати, каким будет ответ на поддержку позиции США, уже ощутила на себе Австралия: после того, как стала на сторону американцев в требовании расследования китайской вины в возникновении пандемии, КНР подняла тарифы на австралийский ячмень, полностью ориентированный на его экспортные рынки. Но России, хоть и в завуалированной форме, уже бросили в виде наживки приглашение примкнуть к этому кругу. Дональд Трамп в последний день мая отложил запланированный в июне саммит «Большой семерки» на сентябрь, ссылаясь на то, что список приглашенных стран должен быть дополнен Австралией, Южной Кореей, Индией и Россией по причине того, что в нынешнем формате она выглядит очень «устаревшей группой стран» и не в полной степени представляет, то, что происходит в мире. Какие при этом уступки для себя сможет выторговать Россия, в частности, по вопросам Украины и Крыма, это будет зависеть от позиции западных стран и дальнейшего развития ситуации. При этом Китай очень ревностно будет следить за действиями России, и балансировать между двумя соперниками, в этой ситуации ей будет очень тяжело.

— А какова реальная позиция Китая в геополитическом противостоянии между Москвой и Вашингтоном? На фоне усиления влияния Китая в Центральной Азии, которая находится практически под протекторатом России, Пекин может поддержать политику Вашингтона в этом регионе, чтобы вытеснить Москву и вывести ее из игры?

— Позиция Китая в противостоянии между Москвой и Вашингтоном, как ни парадоксально звучит, — прокитайская, из которго Пекин всегда пытался извлечь собственною выгоду. В своей стратегии по отношению к Центральной Азии Китай делал основной упор на экономическое сотрудничество, стараясь не вмешиваться во внутренние дела стран региона и их отношения между собой. Вопросы безопасности такие, как терроризм, экстремизм и сепаратизм, долгое время решались посредством инструментов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и военного присутствия России. Но в 2019 году у Китая появилась военная база в Мургабском районе Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана недалеко от границы с Афганистаном и КНР, о которой власти двух стран предпочитают не особо распространяться. Там же, в Таджикистане дислоцируется российская военная база, которая, согласно совместному договору Москвы и Душанбе, будет там находиться до 2042 года. Китай усиливает свое военное присутствие в регионе, о котором раньше не было даже речи, учитывая угрозу подрывной деятельности мусульманских движений соседних стран в Синьцзян-Уйгурском автономном округе. Тем более, что мировая пресса активно раскручивает тему о массовых репрессиях мусульман в Китае, которая может вызвать нагнетание антикитайских настроений. Кроме того, КНР проводит военные учения с участием армий стран Центральной Азии в рамках ШОС и на двусторонней основе, а также повышает военно-техническое взаимодействие, пытаясь повысить уровень безопасности региона.

Россия традиционно считается важным игроком в Центральной Азии, и многие ее рассматривают, как главного соперника Китая на этой территории. Но их сферы заинтересованности имеют разную направленность: Китай отвечает за развитие экономики и добычу ресурсов, а Россия является главным гарантом безопасности через Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Таким образом, у РФ и КНР больше общих интересов, чем противоречий в регионе, а, соответственно пока нет потребности играть друг против друга. Другое дело, США. Во время своего официального визита по странам Центральной Азии в феврале 2020 года, госсекретарь Майк Помпео призывал правительства стран ограничить сотрудничество с Китаем, а также активнее критиковать политику КНР в Синьцзян-Уйгурском автономном округе. Хотя США не в состоянии стать альтернативой Китаю ни в торговой, ни в инвестиционной сферах, но нагнетать антикитайские настроения (которые и так возникают из-за страха перед китайской экспансией, например) среди населения государств региона – могут целиком. А в нынешней ситуации, когда отношения между странами резко ухудшились, фактор Центральной Азии может стать важным элементом, как стратегической победы, так и поражения Китая.

— Что происходит в Гонконге? Такое впечатление, что с момента ухода англичан из этого кантона в 1998-ом году, Китаю так и не удалось установить свой контроль над гонконгской буржуазией…

— Отношения Гонконга и Китая выстраиваются вот уже двадцать три года на основе формулы «Одна страна – две системы», согласно которой регион наделен высшей степенью автономии, а центральная власть не имеет права вмешиваться в его внутренние процессы, кроме вопросов обороны и внешних отношений. Регион является одним из крупнейших мировых финансовых центров с благоприятными условиями для ведения бизнеса с низким уровнем налогообложения и тарифов, чьим преимуществом являются особенные торговые преференции, предоставленные Соединенными Штатами. В свое время, США возлагали надежды, что Гонконг станет агентом перемен для коммунистического Китая. Кстати, все это время Пекин довольно таки прагматично относился к финансово-экономическому окну, называемому Гонконг. После передачи Британией под юрисдикцию КНР, взнос Гонконга в ВВП страны составлял 20% (сейчас он снизился до 2,7% ), что было ощутимой финансовой помощью для страны. На сегодняшний день доля прямых инвестиций Гонконга в материковый Китай составляет 60-70%, а особенный статус оградил его (как и, соответственно, расположенные там китайский компании) от тарифов, наложенных США во время прошлогодней торговой войны.

Для Китая Гонконг является как преимуществом, так и определенной проблемой. Ведь его жители наделены чрезвычайно высокой степенью гражданских прав и свобод, по сравнению с материковыми гражданами. Например, гонконгцы ежегодно отмечают годовщину событий на площади Тяньаньмень, практикуют запрещенный центральной властью Фалуньгун, позволяют себе критику политики Китая и производство фильмов на запрещенные материком темы. Да и массовые демонстрации – довольно таки распространенное явление в городе. Особенно они участились в ответ на стремления китайских властей влиять через руководящую верхушку региона на его внутренние процессы.

Гонконг имеет свою мини-Конституцию, парламент, главу администрации, однако правительство региона все больше демонстрирует лояльность к центральной власти, как и деловые круги и влиятельные бизнесмены, тесно интегрированные в экономические отношения с материковым Китаем. Именно с их помощью центральная власть пытается ужесточить наказание за высказывание критики и несогласия с политикой Коммунистической партии. В прошлом году попытки главы администрации Керри Лэм продавить закон об экстрадиции подозреваемых лиц, который бы позволил совершать правосудие над гонконгцами судами материковой территории (а под это дело могли попасть диссиденты, активисты, оппозиционеры и прочие неугодные личности), вызвал массовые демонстрации. Местная власть на протяжении семи месяцев не могла взять ситуацию под контроль, поэтому вынуждена была отказаться от принятия закона.

В связи с этим, правительство Китая решило усилить свое влияние на внутреннюю политику автономии принятием на прошлой неделе закона о национальной безопасности для Гонконга, который направлен на предотвращение сепаратизма, подрывной деятельности и иностранного вмешательства. Как мы понимаем, не последнюю роль в принятии этого закона сыграло усиление конфронтации с США, со стороны которых КНР видит угрозу суверенитету страны. В прошлом году представители продемократических (оппозиционных) сил, имеющие хорошие связи с западными политическими кругами, не единожды обращались к Западу с просьбой вмешаться в ситуацию с Гонконгом, а демонстранты на улицах города несли американские и британские флаги, призывая к независимости региона. Теперь эти действия будут уголовно наказуемы. Таким образом, Пекин пошел на экономические риски, которые могут быть вызваны потерей регионом торговых преференций США (кстати, Дональд Трамп уже объявил о начале пересмотра этого статуса) и оттоком зарубежных компаний, пытаясь защитить свои уязвимые места.

— Тайвань – рана на теле Великого Китая, практически отторженная от него территория, и у ядерной державы, у самой сильной экономики мира не хватает силы и воли вернуть этот остров в свой состав. Что происходит в мире, выходит и сильные подвергаются насилию со стороны более сильных? Что, какой фактор конкретно заставляет Китай воздержаться от решительного шага по восстановлению своей территориальной целостности?

— Вокруг Тайваня сложилась уникальная ситуация. Де-факто это отдельное государство со всеми соответствующими атрибутами, а де-юре – одна из провинций КНР, власть которой никогда фактически не распространялась на ее территорию. После поражения в гражданской войне за право руководить страной два миллиона гоминьдановцев во главе с генералиссимусом Чан Кайши бежали на остров. А на материковом Китае тем временем образовалась КНР под руководством Коммунистической партии. Тайвань до 1971 года представлял всю территорию в СБ ООН, но вынужден был уступить место КНР, когда стало понятно, что объединить всю страну под руководством гоминьдановцев не получится.

При помощи США острову удалось превратиться из отсталой аграрной провинции Поднебесной в одну из передовых экономик мира. При этом, Соединенные Штаты предоставляют серьезную политическую и военную поддержку острову согласно «Тайваньского акта об отношениях» и Шести гарантий Рейгана о предоставлении военной помощи Тайваню. Между КНР и островом был подписан «Консенсус 1992 года», который определил характер отношений между ними: материковый Китай и Тайвань принадлежат к одному Китаю, поэтому отношения между ними не межгосударственные и не отношения КНР-Тайвань. Но этот принцип дает возможность каждой стороне вкладывать в него свое понимание. И, как мы видим, для материкового Китая он является весомой основой для усиления своего давления на Тайвань, который упорно отказывается от его предложения принять формулу «Одна страна – две системы». Власти Тайваня сейчас особенно активны в поддержке оппозиционных сил Гонконга, понимая, что следующими могут быть они. На протяжении долгих лет отношения в треугольнике США-Тайвань-КНР выстраивались на основе поддержания статуса-кво или трех «нет»: нет полной независимости от Китая, нет – объединению с Китаем, нет – использованию силы для урегулирования споров.

Однако конфронтация США и Китая, вызванная действиями последнего в Южно-Китайском море и выстраиванием им мощной военной инфраструктуры на спорных Парасельських островах и архипелаге Спратли, поставили фактор Тайваня во главу противостояния. Китай понимает, что при попытке силового захвата острова, он вступает в прямую военную конфронтацию с США. Но, при этом, жестко предупреждает, что готов применить силу, в случае любых попыток провозглашения независимости или отделения острова. Особенно эти угрозы усилились в последние годы из-за пронезависимых взглядов нынешнего президента Цай Инвэнь. Понимая критичность ситуации, стороны воздерживаются от неосторожных шагов, однако развернули активное политическое и дипломатическое противоборство вокруг Тайваня. США усилили военную помощь острову, а также пытаются повысить его роль в региональном сотрудничестве, в частности, как участника «Открытой и свободной Индийско-Тихоокеанской стратегии». Кроме того, Дональд Трамп подтвердил обязательства согласно «Тайваньскому акту», подписав «Азиатский инициативный акт возобновления гарантий», а также завизировал закон, который позволяет официальным лицам США всех уровней – Госдепартамента, министерства обороны и других ведомств осуществлять визиты на Тайвань и принимать визиты его официальных лиц.

КНР, в свою очередь, усилила давление на страны и международные компании, которые имеют экономические или дипломатические отношения с островом, требуя рассматривать его, как часть страны. За несколько лет, не без усилий Китая, с Тайванем расторгли дипломатические отношения около десятка стран (всего их осталось только 15), а ВОЗ так и не разрешила ему принять участие в майском заседании по вопросам пандемии как ассоциированный член, хотя остров продемонстрировал успешный опыт борьбы с эпидемией. Таким образом, власти материка пытаются изолировать остров от международных связей и сделать более зависимым.

— Корея – один из самых наглядных примеров противостояния между глобальными силами. Практически два одинаковых народа, но находятся в состоянии войны. По-вашему, кто прав в этом конфликте?

— Конфликты, к сожалению, поэтому и возникают, что каждая из сторон признает только свою правду. Корейский полуостров в свое время попал в тиски противоборства двух систем. Кроме изнуряющей и кровопролитной войны, не два одинаковых народа, а один корейский народ, стал, в последствии, еще и жертвой разделения на два государства, которое длиться уже 67 лет. За это время воссоединились Вьетнам и Германия, имеющие аналогичные обстоятельства, но корейская проблема так остается далекой от решения. На протяжении долгих лет власти КНДР и Республики Корея выжидали момент, когда смогут воссоединиться, естественно, на своих условиях, при этом экономически и политически отдаляясь друг от друга. Было несколько моментов, когда враждующие между собой стороны начинали диалог, но каждый раз он заканчивался обоюдными обвинениями и очередным обострением отношений. На сегодняшний день мы можем сказать, что есть очень много факторов, которые играют против воссоединения. И это не только отсутствие политической воли двух сторон, общего видения формы совместного сосуществования (хотя когда-то рассматривалась конфедерация), ядерная программа Северной Кореи, экономическая и идеологическая пропасть между ними. Прежде всего, причина в том, что ни одна из стран региона, которые, в определенной степени, поддерживают статус-кво на Корейском полуострове, не заинтересована, чтобы корейская проблема ушла из повестки для современных международных отношений.

Как ни парадоксально, КНДР и РК даже не могут заключить между собой мирный договор об окончании войны 1953 года, так как Южная Корея не была подписантом предыдущего Соглашения о прекращении огня. Его замена на мирный договор, кроме КНДР, требует присутствия, а, главное, воли, других подписантов – КНР и США. А тут, как мы понимаем, включается фактор непростых взаимоотношений этих двух стран и их влияния соответственно на близкую Китаю КНДР и традиционного союзника американцев – Южную Корею. Китайцы и американцы проявили солидарность в корейском вопросе, когда приняли пакет жестких санкций против Северной Кореи в конце 2017 года, но торговая война между ними опять разъединила временно образовавшийся «единый фронт».

Казалось, Дональд Трамп и Ким Чен Ын, как никто из предыдущих лидеров, были близки к заключению «большой сделки» во время сингапурского саммита. Но чуда не случилось. Северокорейская власть не готова попрощаться со своим ядерным оружием, потому что страх повторить судьбу ливийского правителя Муаммара Каддафи, который в свое время это сделал, намного сильнее радужных экономических перспектив, обещаемых взамен американским президентом. В свою очередь, ядерное оружие КНДР, которым она изрядно пугает Японию и Южную Корею и грозится достичь США, не позволяет Соединенным Штатам решить корейский вопрос без достижения уступок со стороны Севера и контроля над этим оружием. Но тут на стороне КНДР начали свою игру Китай и Россия, которые поддерживают поэтапное разоружение Кореи, взамен на снятие санкций. Вряд ли этим двум хочется, чтобы военные США, дислоцированные на территории Юга, при определенных раскладах, переместились к их границам. Да и Япония, которая больше всего подвергается критике и устрашению со стороны КНДР, не особо заинтересована, чтобы обиженные на нее из-за колониального прошлого корейцы, объединились в одну страну с экономическим и технологическим потенциалом Юга и трудовыми и территориальными ресурсами Севера.

Беседовал: Кавказ Омаров