Редактор
Геополитическую напряженность вокруг Ирана, возможную операцию НАТО против исламской республики и последствия этого масштабного конфликта обсудили с российским политологом, специалистом по Ирану, Ближнему Востоку и Центральной Азии, доктором исторических наук Игорем Панкратенко.
— США анонсировали новые санкции против Ирана. По поступающей информации, крупнейшие европейские компании, в том числе и французский Тотал, сворачивают свою деятельность в Иране. Насколько эффективнее будут новые санкции в сравнении с прежними?
— Главное отличие нынешних санкций от тех, что существовали до 2015 года, до подписания Соглашения по ядерной программе Ирана, заключается в том, что в них будет больше «индивидуального подхода». Если раньше американцы «бомбили по площадям», то есть вводили санкции в отношении определенных секторов иранской экономики, то сейчас они решительно настроены наказывать любую компанию, которая работает в Иране. Причем — прямым запретом ее присутствия на американском рынке и, соответственно, «отключением» от американской банковской системы.
Трамп назвал эти санкции «классными и эффективными», и, в части их эффективности, это соответствует действительности. Конечно, политики разных государств могут вставать в позу и говорить, что не согласны с решением Белого дома и не намерены его поддерживать. Но изюминка в том, что Вашингтону в данной схеме такая «поддержка», в общем-то, не слишком и нужна. Политики могут говорить что угодно, а вот конкретная компания на вполне законных основаниях лишается права работать в Америке. Поэтому, когда немецкий министр торговли заявил, что «Берлин не в состоянии защитить немецкие компании от действий США» — он ни разу не преувеличил. А дальше начинает работать уже простая арифметика. Объем американского рынка — 18 триллионов долларов, вся иранская экономика — порядка 400 миллиардов. Выбор бизнеса в таком раскладе, думаю, достаточно очевиден.
— Давайте вернемся в историю. Что стоит в истоках одной из самых кровопролитных войн в истории Ближнего Востока: ирано-иракского, которая продолжалась 8 лет и унесла жизни 1 миллиона человек с обеих сторон?
— Основной причиной принято считать территориальный спор из-за канала Шатт аль-Араб, который впадает в Персидский залив и служит естественной границей между Ираном и Ираком. Ну и, попутно, стремление Саддама Хуссейна прихватить нефтяные поля иранского Хузестана. Это, разумеется, верно, но представляется немного поверхностным. Или, точнее, формальным поводом.
На мой взгляд, основная причина войны кроется в том названии, которое для нее использовалось в Ираке — «Кадисия Саддама». Собственно, Кадисия — место, где 2 декабря 636 года — или 27 шавваля 15 года Хиджры — произошло решающее сражение между арабами, стремительно распространявшими ислам, и персами. То есть, в восприятии того же иракского руководства и значительной части суннитского мира это был «поход на Восток против язычников». И не то, чтобы война носила открыто религиозный характер, но то, что развязывая ее Саддам хотел решить целый ряд серьезных геополитических задач — представляется очевидным. В том числе — добиться свержения режима, установившийся в Иране после Исламской революции. В чем его, кстати, достаточно активно поддерживали и американцы, и, неожиданно, руководство СССР. Не говорю уже про саудитов и израильтян, поскольку они были, пожалуй, первыми, кто четко осознал, насколько серьезный противник в регионе у них появился по итогам революции. Да и момент представлялся Багдаду крайне благоприятным. У соседа серьезные внутренние проблемы, армия парализована, мировое сообщество против показательной порки Ирана в целом не возражает — «святое дело» в такой момент решить за его, соседа, счет, ряд своих вопросов.
Получилось с точностью до наоборот, и совершенно для Багдада и всего мира, неожиданно. «Священная оборона», как называют эту войну в Иране, стала, без преувеличения, спасением для Исламской республики. Внешняя агрессия сплотила нацию вокруг лидеров революции, позволила избежать гражданской войны, словом, по сути — объединила страну на самом крепком из возможных фундаменте, на крови воинов, павших в борьбе с захватчиками.
— Напряжение в отношениях Ирана с арабскими монархиями может привести к очередной такой войне в регионе? Насколько вероятен такой сценарий?
— Вот когда мне задают подобный вопрос, а происходит это достаточно часто, всегда задаю встречный: «А кто со стороны монархий воевать будет?» Внешне у Эр-Рияда и Эмиратов все просто великолепно — потрясающий военный бюджет, новейшая техника, суровые люди в красивой и современной форме. Проблем только в том, что воевать против Ирана вся эта красота не сможет.
И дело даже не в том, что они топчутся в Йемене, это вот как раз не показатель — регулярная армия партизан победить не может, проверено временем. Против Ирана они смогут воевать только в составе коалиции, усиленные пакистанскими дивизиями. Но в настоящее время подобный сценарий — из области военно-политической фантастики. Вот финансировать прокси, воюющих против Ирана, террористов, сепаратистов и прочих — на это они вполне способны и с энтузиазмом этим занимаются.
— Если и на этот раз США и Израилю не удастся сокрушить иранскую экономику и спровоцировать революцию в этой стране, то в ближайшей перспективе можно ожидать военную операцию против Тегерана? Хотя всем известно, что многие европейские партнеры США по НАТО против этой войны…
— Если говорить о краткосрочной перспективе — от года до трех, а то и пяти лет, то рассуждения о войне против Тегерана можно смело оставить диванным экспертам и аналитикам от клавиатуры. Процесс ослабления Ирана, доведения его то состояния, когда туда можно будет вводить некий «миротворческий контингент» — дело весьма долгое. А при иных раскладах потери агрессора превысят все допустимые нормы.
Поэтому в ближайшие годы будет продолжена «необъявленная» война, которая, собственно, и не прекращается. Ну и, разумеется, очередная экономическая, объявленная Трампом. Есть план, называется «Путь в Персию», разработанный в Вашингтоне в начале 10-х годов нынешнего уже столетия. И то, что о нем практически не говорят — совершенно не означает, что он снят с реализации. Более того — здесь молчание о нем как раз признак того, что он исполняется.
— Что ожидает кавказский регион в случае атаки НАТО на Иран? Какими последствиями могут столкнуться страны Южного Кавказа, особенно Азербайджан, учитывая тот факт, что в Иране проживают более 25 миллионов этнических азербайджанцев?
— Вы практически и сами ответили на данный вопрос — агрессия антииранской коалиции будет означать для региона гуманитарную катастрофу. Но меня несколько удивляет, что всех волнует только возможность военной операции против Ирана. А не пора ли сесть и подсчитать, какой ущерб развитию региона принесет американо-иранская экономическая война? Причем — во всех сферах: от сокращения товарооборота до замораживания ряда совместных экономических проектов.
Впрочем, предметно об этом есть смысл говорить уже после того, как нам станут известны подробности ирано-китайских экономических переговоров. Долгое время администрация Рухани не уделяло им должного внимания, излишне надеясь на договоренности с Западом в рамках ядерной сделки. Теперь припекло — и наступило время диалога с Пекином. Который, де-факто, становится сегодня единственным реальным спасательным кругом для иранской экономики. Конечно, этот диалог можно и нужно было начинать раньше, но теперь сожалеть об упущенных возможностях поздно, не время и не место. Как в известном анекдоте — «чего там думать и рефлексировать, прыгать надо».
Беседовал: Кавказ Омаров
www.novayaepoxa.com
