Редактор
О сближении ирано-турецких отношениях и возможной совместной борьбы с курдами и террористами рассказал в интервью Novayaepoxa.Com главный эксперт Американо-Азербайджанского Фонда Содействия Прогрессу, Алексей Синицын.
— Недавно в Анкаре состоялась встреча глав Генштабов Турции и Ирана, результатом которой стали договоренности о совместной борьбе против терроризма и обмена разведданных. Как Вы оцениваете сближение Анкары и Тегерана, и что оно может дать для урегулирования сирийского конфликта?
— Начальник Генштаба Ирана генерал Мохаммад Багири привез в Анкару весьма представительную делегацию высокопоставленных военных, среди которых были заместители командующих Корпуса стражей исламской революции и погранвойск. Один этот факт говорит о том, что сутью переговоров было не урегулирование сирийского кризиса, а отношение к референдуму по независимости Иракского Курдистана, назначенного на 25 сентября. Сирия, как известно, не имеет с Ираном ни сухопутной, ни морской границы. Поэтому присутствие на переговорах генерала иранских погранвойск было бы не оправданным, если бы речь шла о сирийских проблемах.
Собственно говоря, Багири и не скрывал цели своего визита, заявив агентству ИРНА, что Иран и Турция не должны допустить расчленения Ирака и создания независимого курдского государства. Переговоры касались, конечно, не только обмена разведданными. Сам президент Эрдоган перед своей поездкой в Иорданию объявил журналистам, что Анкара и Тегеран готовят совместную военную операцию против террористических организаций. Он не назвал ни сроки, ни места их провидения. Однако в прессу просочилась информация о «направлении главного удара». Это иракские Кандиль и Синджар.
Напомним нашим читателям, что Кандиль — горный массив в Иракском Курдистане, давно превратившийся в вотчину Рабочей Партии Курдистана (РПК). Там расположены десятки военных и тыловых баз этой организации. Синджар — тоже горный массив с одноименным городом, который стал известен широкой мировой общественности 3 августа 2014 года. Этот день — точка отчета чудовищного геноцида боевиков Исламского Государства против курдов-езидов, коренного населения Синждара. Тысячи людей были зверски убиты, множество женщин и детей попало в рабство, а еще больше езидов пропало без вести.
Боевые отряды РПК выбили игиловцев из Синждара, но превратили его в собственный укрепрайон. Сами езиды, правительство Иракского Курдистана и даже американцы (последние довольно вяло) просили РПК покинуть этот район. Но просьбы остались не услышанными, а Синджар стал плацдармом для операций «курдских партизан» на территории Турции.
Водимо, Иран серьезно обеспокоен созданием независимого Курдистана. Мало кто знает, но еще в марте этого года, Тегеран тайно посетил один из лидеров РПК Масум Мардин, который попросил у иранцев продовольственной и военной помощи своим боевикам, не имевших возможности пробиться к своим базам по заснеженным перевалам. И есть данные, что такая помощь была получена. Но сейчас времена изменились, и Иран демонстрирует явное раздражение политикой курдов.
Однако несмотря на всю близость позиций Ирана и Турции, я не вижу возможности проведения их совместной военной операции против РПК. Назову самую главную причину. Конгресс США принял санкции против Ирана, в которых прописано т.н. исполнительное распоряжение (Е.О.)13224, согласно которому президент Трамп до 30 октября должен признать весь Корпус стражей исламской революции (КСИР) террористической организацией. Вместе с их ВВС, ВМФ, разведкой и сухопутной составляющей.
Я не думаю, что Турция страна НАТО, рискнет пойти на оперативное сотрудничество с военной силой, которую Вашингтон посчитал террористами. А только КСИР может успешно действовать на отдаленных от Ирана театрах военных действий. Максимум того, что следует ожидать – это нанесение нескольких ракетно-бомбовых ударов турецкой авиации по горным базам РПК в Кандиле. Но к разгрому военной инфраструктуры террористов это не приведет.
— Вы считаете, что сближению Турции и Ирана способствует курдский фактор, который является угрозой для обоих государств. Как известно, под предлогом борьбы с терроризмом можно воевать даже с легитимным государством. В этой связи следует ли ожидать совместные операции Турции и Ирана против сирийских курдов?
— Основные отряды «Хайят Тахрир аш-Шам» (бывшая «Нусра» т.е. «Аль-Каида»), как и формирования «умеренной» оппозиции, заперты в сирийской провинции Идлиб, где они сейчас практически пожирают друг друга. Саудовская Аравия отказалась от финансирования «нусритов», а Турция больше не поставляет оппозиционерам в Идлибе традиционной ежемесячной помощи в 320 тысяч долларов. Все это соответствует некому американскому плану предоставить оппозиционеров самим себе. Тем более, что они самозабвенно уничтожают друг друга на севере
Сирии.
Однако из разных источников поступает тревожная информация о том, что к штурму Идлиба готовятся курдские «Отряды народной самообороны» (YPG) и боевики РПК. Их цель очевидна – пробить через Идлиб коридор, который соединит курдские кантоны Африн и Кобани. Тем самым объединив Сирийский Курдистан в единое квази-государственное образование Роджава. Это противоречит интересам России и Ирана и абсолютно не приемлемо для Анкары и официального Дамаска.
Надо полагать, что именно будущее провинции Идлиб обсуждали в середине августа военные Турции, России и Ирана на своей встрече в Тегеране, которая прошла без лишнего афиширования. Логично предположить, что протурецкая оппозиция, объединенная в рамках операции «Щит Евфрата» при поддержке турецкого спецназа и российских ВКС постарается блокировать продвижения курдских отрядов в направлении Идлиба. Но проиранские силы вступать в боестолкновение с курдами не будут. Спецназ «Кудс», принадлежащий КСИР, не рискнет дразнить американцев, покровительствующих курдам, а все шиитские милиции, за исключением Хизбаллы, не способны организовать сопротивление YPG.
— Как известно, Россия на сегодня имеет хорошие отношения, как с Ираном, так и с Турцией, но она также имеет тесные связи с курдами. Как сближение Турции и Ирана будет влиять на ближневосточную политику России и будут ли какие-то корректировки по курдам?
— Эти корректировки уже произошли и достаточно давно. Не случайно же глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу, анонсируя визит в Анкару начальника генштаба ВС РФ Валерия Герасимова, попенял американцам – мол, русские значительно лучше понимают турецкую обеспокоенность действиями сирийских курдов, чем США. Пророссийские силы в Сирийском Курдистане или изолированы, или фактически разгромлены, а все курдские вооруженные формирования полностью патронируются Пентагоном.
Израильская разведка периодически сбрасывает в СМИ весьма интересную информацию. На территории Сирийского Курдистана развернуто десять американских полевых баз. А только за месяц через иракско-сирийскую границу прошло более 1000 грузовиков с вооружением, амуницией и продовольствием для курдских отрядов. Американцы не делают секрета из того, что сейчас готовят в Сирийском Курдистане два штурмовых батальона, выделив на это дело астрономическую сумму в 200 миллионов долларов.
«Отряды народной самообороны» воюют далеко за пределами Сирийского Курдистана. Ракка же вовсе не курдский, а арабский суннитский город. Как, впрочем, и Идлиб. А сейчас прокурдские «Сирийские демократические силы» (SDF) рвутся к последнему оплоту ИГИЛ – осажденному Дейр-эз-Зору. Им в помощь идут и отряды проамериканской «Новой сирийской армии», которую президент Трамп периодически то лишает, то снова ставит на «котловое довольствие». Москва считает Дейр-эз-Зор законным трофеем Дамаска и серьезно опасается реализации худшего из сценариев – столкновения курдских сил с сирийской армией. А это, вполне возможно, новая война, в которую опосредованно могут быть втянуты ядерные державы.
Таким образом, «курдский фактор» стал катализатором настолько тесного взаимодействия Анкары, Тегерана и Москвы, что впору уже говорить о ситуационном союзе Турции, ИРИ и РФ, который имеет перед собой вполне ясную цель – не допустить раздела Сирии и последующего переформатирования всего Ближнего Востока.
— Как вы считаете, что сулит Азербайджану сближение Анкары и Тегерана, и какие перспективы открывает это для Баку?
— Прежде всего, Азербайджан получает новые гарантии безопасности своих южных границ и невмешательства Ирана в его внутренние дела. На горизонте появляется перспектива большего взаимопонимания с Тегераном по многим направлениям, включая, карабахское. Тем более, что Ереван все больше дрейфует в сторону Запада.
Год назад Баку был местом саммита президентов Азербайджана, Ирана и России. Теперь, когда Анкара видит в Тегеране полноценного партнера, возникает возможность провести подобную встречу в расширенном формате. Но даже, если она и не произойдет, Азербайджан все равно должен стать площадкой взаимодействия основных сил сирийского урегулирования, что делает его весьма значимым ближневосточным игроком.
Ниджат Гаджиев
Novayaepoxa.Com
www.novayaepoxa.com