Александр Алесин: Азербайджан можно считать новым центром влияния в регионе

Интервью с военным обозревателем, ведущим белорусским экспертом по вопросам обороны и военно-промышленного комплекса Александром Алесиным.

− Как вы оцениваете нынешний баланс сил в регионе? Какие факторы сегодня определяют стратегическую стабильность?

− Баланс сил в регионе сейчас более-менее устойчив, но его нельзя назвать прочным. Это равновесие сравнительно хрупкое и во многом поддерживается внешними обстоятельствами. На устойчивость влияют несколько ключевых факторов. Во-первых, отвлечение главных геополитических игроков − Турции, Ирана и России на собственные внутренние и внешние приоритеты. Это снижает их готовность к непосредственной эскалации на Южном Кавказе и, как следствие, временно уменьшает риск крупномасштабного вмешательства.

Во-вторых, появляется новый локальный фактор − усиление Азербайджана. Экономическая устойчивость, значительный рост военного потенциала и геополитическая активность сделали Баку одним из решающих акторов в регионе. Это даёт Азербайджану возможность выступать с позиции стабилизирующего центра, но вместе с тем делает страну фокусом внешнего внимания.

В-третьих, важную роль играют инфраструктурные и экономические связи: транзитные коридоры, энергетические маршруты и экономические проекты создают взаимозависимость, повышающую порог риска прямого вооружённого конфликта — слишком дорого и рискованно для многих игроков.

В сумме: равновесие есть, но оно нестабильно, поскольку зависит от внешних приоритетов крупных держав, внутренней политики соседей и уязвимости транзитно-энергетической инфраструктуры.

− Можно ли говорить о формировании новых центров влияния в регионе, и как это отражается на системе безопасности?

− Да. Речь идёт о многополярной картине влияния. Помимо традиционных игроков (Россия, Турция, Иран), появляются и усиливаются локальные центры, прежде всего Азербайджан. Экономический подъём и военная модернизация превратили страну в мощного регионального актора с возможностью самостоятельно формировать повестку по безопасности и транзиту.

Формирование новых центров влияет на систему безопасности двояко. С позитивной стороны − это рост локальной ответственности и способности решать региональные проблемы собственными силами; с негативной − увеличивается число пересекающихся и порой несовместимых интересов, что повышает риск столкновений и конкурентных противоборств, особенно в условиях вмешательства внешних держав, преследующих свои глобальные цели.

− Какие угрозы вы считаете наиболее реальными для военной безопасности региона сегодня − традиционные или гибридные?

− Гибридные угрозы сейчас имеют приоритет, но традиционные риски остаются реальными. Почему это происходит… Гибридные инструменты (экономический и политический прессинг, информационные кампании, кибератаки, санкционные и дипломатические меры) в ходу у крупных игроков, поскольку они позволяют воздействовать без прямой военной конфронтации. В отношении Южного Кавказа это особенно применимо: борьба за энергоресурсы, контроль коридоров и меры влияния удобнее реализуются гибридными методами.

Традиционные угрозы (межгосударственные военные столкновения) возможны в локальном масштабе, к примеру, со стороны реваншистских сил, недовольных итогами прошлых конфликтов. Их активность может привести к локальным эскалациям. Однако полномасштабная военная агрессия со стороны крупных держав маловероятна из-за высоких издержек и вовлечённости других акторов.

Таким образом, на мой взгляд в ближайшей перспективе будут преобладать гибридные методы.

− Насколько готовы армии стран региона к войнам нового поколения?

− Готовность неоднородна. В регионе есть страны, которые активнее модернизировали свои вооружённые силы, делая ставку на беспилотные системы, разведку и сетевую интеграцию, и те, кто по-прежнему ориентирован на классические моторизованные соединения.

Азербайджан обрел очень большой геополитический вес, военную мощь и экономическую стабильность. Именно Азербайджан можно назвать новым центром влияния в регионе, во многом усилиями которого обеспечивается стабильность и равновесие в регионе.

Азербайджан заметно продвинулся в военном отношении, вкладываются большие средства в модернизацию армии, в том числе в беспилотники, системы разведки и связи. Регулярные учения и реальная операционная практика повысили способность страны действовать в условиях современных, «сетевых» операций. У многих соседних армий разные уровни подготовки и оснащения; в ряде случаев остаётся существенный разрыв по технологиям, интеграции и логистике.

Ключевые недочёты в целом по региону − недостаточная подготовка к масштабной кибер/электронной борьбе, нехватка интегрированных систем ПВО и недостаток устойчивых логистических цепочек в условиях санкций или блокады. Война нового поколения требует не только техники, но и организационных реформ, учений по совместимости и устойчивых тылов — это занимает годы.

− Как вы оцениваете роль информационных операций и медиавойны в современных конфликтах?

− Информационные операции сейчас одна из центральных составляющих конфликта. Их цель — подорвать единство общества, дискредитировать руководство, манипулировать восприятием международной аудитории и создать политический эффект, сопоставимый с военным давлением. Это подразумевает целевые вбросы, использование соцсетей, дипфейк, а также влияние на диаспоры и международные институты. Их эффективность растёт по мере цифровизации общества и растущей поляризации. Контрмеры требуют не только технических решений, но и стратегий публичной дипломатии, прозрачности и повышения медиа-грамотности населения.

В контексте региона медиавойна может заранее «подготовить» почву для внешнего вмешательства, ослабить довоенную готовность и деморализовать общество, поэтому её роль нельзя недооценивать.

− После Второй Карабахской войны на Южном Кавказе сложилась новая архитектура безопасности. Как, по вашему мнению, изменилась стратегическая роль Азербайджана в этом пространстве − с точки зрения военного баланса и политического влияния?

− После войны Азербайджан существенно укрепил свою стратегическую позицию. Военный баланс сместился в сторону Баку: это проявилось в оперативной мобильности, наличии современных ударных средств (включая БПЛА), в опыте планирования и в способности быстро добиваться тактических целей.

Политически Азербайджан стал ключевым гарантом безопасности транзитных коридоров и энергетических потоков. Это усиливает его влияние в Европе и в странах Юго-Восточной Азии, заинтересованных в надёжности поставок. В результате Баку превратился в локальный центр принятия решений и фактор, без учёта которого невозможно реализовать крупные региональные проекты.

В то же время такая роль налагает на страну и повышенные риски: она становится объектом давления со стороны внешних акторов, которые стремятся ослабить её влияние посредством гибридных мер или через поддержку оппозиционных сил в регионе.

− Азербайджан демонстрирует способность действовать автономно, сохраняя партнёрские отношения и с Турцией, и с Западом, и с Востоком. Насколько уникальна такая модель военно-дипломатического баланса в нынешних геополитических условиях?

− Модель многовекторного баланса, которую демонстрирует Азербайджан, в текущих условиях действительно заслуживает внимания. Она базируется на прагматизме: сохранение равноправных партнёрских отношений с различными силовыми центрами для обеспечения стратегического манёвра.

Преимущества этой модели − гибкость, доступ к технологическим и экономическим ресурсам разных партнёров, снижение зависимости от одного покровителя. Риски − необходимость постоянного тактического лавирования между конкурирующими интересами, риск политического или экономического давления при смене приоритетов у партнёров, а также повышенная уязвимость к гибридным операциям, направленным на подрыв этой мультивекторности.

Уникальность модели, скорее в мастерстве её реализации, чем в самой идее многовекторности. Многие страны пытаются балансировать между крупными игроками, но успех зависит от экономической независимости, военного потенциала и дипломатической гибкости − все эти элементы у Азербайджана сегодня присутствуют в заметной степени.

Беседу вела Надия Кафарова