Редактор
На вопросы Информационно-аналитического портала Novayaepoxa.Com отвечает поэт, эссеист, переводчик, член международного Пен-клуба (ПЭН-Москва), член Союза российских писателей, преподаватель русской литературы турецкого университета Эрджиэс Лилия Газизова.
— Лилия ханум, давайте с самого начала… Что вас привело в Турцию? До того, как вы устроились на работу в университет, вы успели ранее побывать в Турции? Чем вас привлекла эта страна?
— У меня было несколько причин покинуть Россию. Озвучу лишь одну. Я получила предложение преподавать русскую литературу в университете Эрджиэс, которое исходило от профессора, заведующей кафедры Сэвинч Учгуль. Она, кстати, известный филолог и один из экспертов по литературе русской эмиграции в Турции. До этого я была в Турции лишь раз. Поездка была связана с участием в международном поэтическом фестивале в Тарсусе. Я сразу полюбила эту страну. Здесь много солнца, много света, много истории. Я оказалась не готова к этому.
Иногда кажется, что русские были в Турции всегда. Настолько тесны сегодня наши связи, настолько много точек соприкосновения, несмотря на разницу культур, конфессий и мировоззрений. Первыми сюда прибыли русские дипломаты; некоторые из них так и остались здесь, очарованные местной экзотикой. В турецких тюрьмах томились русские военнопленные, участники нескольких русско-турецких войн.
В конце девятнадцатого века в стране появились и татары, когда российский император Александр III начал открыто притеснять мусульман и возобновил политику христианизации. Последующие волны татарской эмиграции были вызваны столыпинскими реформами, Первой мировой войной, репрессиями большевистского режима, невозможностью получить в советское время духовное образование и открыто следовать религиозным традициям.
Русскую эмиграцию в Турции обычно не соотносят с так называемыми волнами, упоминаемыми в связи с массовыми выездами граждан из СССР в страны Европы и Америки. В большинстве случаев люди ездили сюда для получения духовного образования или чтобы оказаться в среде, где жизнь по исламским канонам носила государственный характер.
В постсоветское время, когда курорты Турции стали популярнее российских здравниц, множество россиянок и жительниц стран СНГ обрели здесь семьи. Об этом столько написано, что сложно добавить что-то новое. Продолжая тему первой встречи с Турцией, на обратном пути с литературного фестиваля, словно по высшему замыслу, я опоздала на самолёт и решила задержаться, чтобы посмотреть Стамбул. В итоге родился цикл стихотворений «Турецкий дождь», многажды опубликованный в России и за рубежом в переводах на несколько европейских языков.
— В чем главное отличие турок? Какая черта их характера вам больше нравится, а какие их привычки вас раздражают?
— Турки приветливы, вежливы, обходительны, придающие большое значение этикету (в турецком понимании), медлительны, не пунктуальны, честны и законопослушны, самокритичны и ранимы одновременно. Они бесстрашны, бескомпромиссны в семейных вопросах. Конечно, не всё так однозначно. Но это, на мой взгляд, если не основополагающие черты турок, то достаточно распространённые.
— Расскажите об университете, где вы работаете. Можете ли сравнить уровень образования в Турции и на постсоветском пространстве. В чем мы отстаем от них, в чем они от нас?
— Университету Эрджиэс, чьё название происходит от имени вулкана, у подножия которого расположен город Кайсери, всего тридцать пять лет. Это один из крупнейших университетов страны. На литературном факультете есть отделения английского и русского языков, а также многих восточных языков, включая японский, иврит и корейский. Наше отделение отличается от других подобных углублённым изучением русской литературы. Возможно, поэтому профессор Сэвинч Учгуль решила пригласить меня, русского писателя, для преподавания профильной дисциплины. Я веду курс русской литературы XVIII и XIX веков, семинары по Пушкину и Лермонтову, а также курс советской и современной литературы.
По приезде я начала вести «Турецкий дневник», куда записывала свои наблюдения и новые эмоции. Это была попытка фиксации жизни в новых обстоятельствах, писался он для себя. Некоторые события и размышления из него я выкладывала для друзей в социальной сети, и неожиданно он стал пользоваться популярностью. Наш университет образует огромное самостоятельное пространство. Фактически это город в городе. Множество факультетов раскиданы на значительном расстоянии друг от друга. Поэтому я передвигаюсь на велосипеде. Архитектура своей сдержанностью и функциональностью напоминает скандинавскую. Наш литературный факультет располагается в трехэтажном здании, его фасад образует квадраты черного, бежевого и красного цветов.
Мне трудно судить в целом об образовании в Турции. Но то, как поставлено обучение в университете Эрджиэс, мне очень нравится. Мы работаем в хороших условиях. Практически у каждого преподавателя отдельный кабинет. Каждый курс (их четыре) имеет свою лекционную аудиторию. На каждом курсе учатся от 50 до 100 студентов, включая утреннюю и вечернюю группы. То есть, всего, на русском отделении учатся до полутысячи студентов, включая и подготовительное отделение. Это очень много. Недавно я беседовала с профессором, завкафедрой русской литературы Женевского университета. По его словам, число студентов не более 50-ти. То есть, в десять раз меньше, чем у нас. Наша беседа с ним опубликована в нью-йоркском журнале «Интерпоэзия», где я являюсь членом редколлегии.
Здесь делается всё, чтобы студенты, рано или поздно, окончили университет. Например, после сессионных экзаменов они имею официальную возможность пересдать экзамены, если их не устраивает оценка. Они хорошо знают свои права. Руководство часто идёт навстречу требованиям студентов, возможно, даже, слишком часто, на мой взгляд.
— Последние прорывы Турции в науке, в сфере современных технологий удивляют многих. Также и в сфере литературы. За последние 10 лет сразу два турка — известный писатель Орхан Памук и биолог Азиз Санджар стали лауреатами Нобелевской премии. Как этот процесс — образование и развитие науки выглядит изнутри? Как удалось одной из отсталых стран третьего мира за пару десятков лет достичь таких успехов?
— Я не считаю себя достаточно компетентной, чтобы ответить на эти вопросы. Но полагаю, что одно из объяснений этого прорыва кроется в государственной политике. Выделение огромных средств на развитие науки и образование, и, как следствие, открытие новых университетов и колледжей, появление талантливых писателей, художников, музыкантов и т.д. Но основа всего, как известно, экономика. Насколько я знаю, ведущие мировые экономисты и политологи относят Турецкую республику в группу «Новые индустриальные страны». К ним относят страны, в которых за последние десятилетия произошёл качественный скачок социально-экономических показателей. Турция находится на 20 месте в мире по размеру номинального ВВП. По-моему, это показательно.
Турки – талантливая нация, имеющая многовековую историю. Нобелевские премии, о которых вы упоминаете, наверное, не самый главный показатель.
— Феномен Ататюрка… отношение к нему различных слоев турецкого общества неоднозначное. По-вашему, что значит для Турции эта личность, и как вы сами относитесь к этому лидеру как знаток Турции?
— На мой взгляд, по своему масштабу личность Ататюрка близка к Петру Первому. Безусловно, это неоднозначная фигура. Но значимость его для рождения и развития Турецкой Республики и правого государства чрезвычайно высока. Его реформы и нововведения коснулись всех без исключения сфер жизни.
Например, это отмена шариатского суда и запрет многожёнства, переход на созданные по западным образцам правовые нормы, григорианский календарь, введение метрической системы и одежды на европейский манер, переход арабского алфавита на латиницу. А ещё – отмена старых аристократических титулов, введение имён и фамилий, перенос столицы из Стамбула в Анкару, установление 5-дневной рабочей недели, создание первого национального банка, национализация железных дорог, принятие плана индустриального развития, аналогичного советской пятилетке…
Женщины получили право учиться в университетах, заниматься бизнесом, голосовать, избираться в парламент. Интересно отношение Ататюрка к турецкой феске, традиционному головному убору тюрков на протяжении пяти столетий. Он считал, что феска являлась символом невежества и ненависти к прогрессу. Специальным указом ношение фески в Турецкой Республике было запрещено. Этот указ, кстати, действует до сих пор.
Ататюрк был атеистом, но Ислам во времена его правления и после не подвергался гонениям. Мусульманство просто отделили от государства, Коран перевели на турецкий язык. А легендарная Святая София превратилась из действующей мечети в музей. Но в годы его правления продолжалось угнетение нетурецких национальностей (например, в ходе подавления курдского восстания в 1925 году погибли тысячи мирных жителей). Непросто обстояло дело с другими национальными меньшинствами (армянами, греками и евреями), которым Лозаннский договор гарантировал возможность создавать собственные организации и учебные заведения, а также пользоваться национальным языком. Была начата кампания под лозунгом: «Гражданин, говори по-турецки!»
Существует несколько версий смерти Ататюрка. Врачи поставили диагноз «цирроз печени», обусловленный хроническим алкоголизмом. Автор книги «Кто убил Ататюрка?» Али Кузу считает, что турецкого лидера могли отравить сильнодействующим ядом, которое содержит ртуть. По другой версии, в убийстве турецкого лидера якобы замешана американская кинозвезда Заза Габор, которую называли «самой дорогой куртизанкой со времён мадам де Помпадур». Несмотря на то, что подробности жизни создателя Турецкой Республики знает каждый турецкий школьник, Ататюрк до сих пор остаётся самой закрытой и неприкасаемой фигурой в турецком обществе. Специальный закон защищает репутацию, честь и достоинство бывшего лидера. Любое недостаточно почтительное упоминание о нём в публичном месте грозит длительным сроком заключения. На этом остановлюсь.
— Турция за последние годы стала одной из самых читаемых стран мира. Тиражи продаваемых книг подтверждают эти доводы. Кого из российских писателей или поэтов турки любят больше всего? Я слышал, что там хорошо продаются переводы книг многих классиков, в том числе и Достоевского, Толстого, Гоголя, Чехова и т.д. А кого из современных российских прозаиков перевели на турецкий?
— Это правда. Популярностью пользуются многие произведения русских классиков. Например, «Анна Каренина» Толстого и «Обломов» Гончарова. Обломов – один из любимых персонажей турецких студентов, да и некоторых преподавателей тоже. Я должна упоминать человека, который много делает для популяризации русской литературы – современной и классической – в Турции. Это Угур Буке. Вместе с Сабри Гюрсес он недавно стал лауреатом престижной переводческой премии «Читай Россию» за перевод собрания сочинений Льва Толстого. Мои стихотворения в его переводе опубликованы в одном из турецких журналов. Но всё же с грустью констатирую, что наши студенты мало читают. Это мировая тенденция.
— Кого вы любите читать из турецких классиков? Почему бы вам самой не перевести кого-нибудь из турецких поэтов или писателей на русский или не переведенных российских книг на турецкий? Мне кажется, произведения в вашем переводе идеально сохранили бы художественно-литературный дух…
— Разочарую вас: я не очень хорошо знаю турецкую литературу. Должна также признаться, что читаю её в переводах на русский язык. Будучи русским поэтом, мне интересна в первую очередь поэзия. И, кстати, я перевела на турецкий язык отдельные стихотворения Орхана Вели Каныка и Яшар Незихе Бюкюлмез. Это очень интересные и важные фигуры турецкой поэзии и культуры в целом. Например, Яшар Незихе Бюкюлмез является первой женщиной-поэтом, которая сосредоточила внимание в своей поэзии на социальных проблемах. Она также известна как защитница рабочих и женских прав, участница демонстраций протеста. В 1923 году написала известное стихотворение «Марш 1 мая». Имела независимый характер, поэтому выбрала себе фамилию, которая переводится как Непокоренная. Понимаете, для поэта важно иметь биографию. Будучи совсем молодой девушкой, она начала жить самостоятельно. И это было вызовом турецкому обществу. Она была три раза замужем. Как такое могло быть возможно в Турции в начале ХХ века, совершенно непонятно. Судя по всему, она была яркой личностью и интересной свободолюбивой женщиной.
— Кто ваш самый любимый турецкий писатель и почему?
— Самая притягательная для меня фигура в турецкой поэзии — это уже упоминавшийся мною Орхан Вели Канык. Он прожил примечательную жизнь. Поэт родился в Стамбуле в семье дирижера президентского симфонического оркестра. Учился на философском отделении литературного факультета Стамбульского Университета. Он стремился демократизировать поэзию, обращался к повседневности, к жизни и внутреннему миру простого человека. Он стал одним из создателей группы «Saçayak» («Треножник»). Вместе с Мелихом Джевдетом и Октаем Рифатом обозначил основной принцип стихотворения, заключающийся в том, что искусство должно «взывать не к пяти чувствам человека, а к его сознанию». В 1941 издал книгу «Странник» («Garip»), содержащую литературный манифест и стихи трех поэтов. Манифест явился первым программным документом демократической поэзии Турции. Известно также, что он злоупотреблял алкоголем. Ушёл из жизни довольно рано в 36 лет. Одно из самых известных его стихотворений — «Я слушаю Стамбул». Оно переводилось на разные языки мира, в том числе на русский язык, немыслимое количество раз. Мой перевод это бессмертного стихотворения опубликован в нью-йоркском журнале «Интерпоэзия».
— Есть ли такая героиня какого-то романа, с которой вы себя сравниваете, которая близка вам по духу, характеру, с которой схожи ваши судьбы?
— Мне трудно ответить на этот вопрос. Во всяком случае это не героиня турецкого произведения. Всё же я выросла на русской литературе.
Я сравниваю себя, скорее, с историческими персонажами и поэтами, нежели с персонажами литературных произведений. Но, конечно, не назову их имён. Для меня это интимная сфера.
— Что больше всего желаете своим студентам и что им чаще всего советуете?
— Я желаю своим студентам найти себя. Много читать и много думать. Самим определять свою жизнь без оглядки на общепринятые патриархальные догмы.
Беседовал: Кавказ Омаров
www.novayaepoxa.com