Редактор
О последних событиях в Саудовской Аравии и влияния этих событий в региональной политики рассказал Novayaepoxa.Com эксперт по Ближнему Востоку Харун Сидоров.
— Как известно, недавно в Саудовской Аравии арестовали 11 принцев. Эксперты оценивают это как реформы наследного принца Мухаммеда бин Салмана как во внутренней, так и внешней политике. Что стоит ожидать от его региональной политики?
— Контуры новой саудовской внешней политики только проясняются, поэтому говорить о ней как о чем-то уже сформированном и понятном я бы лично пока не стал. Выглядит все так, что саудиты решили действовать в связке с ОАЭ и другими заливными монархиями и сделать ставку на курдский фактор, и все это в союзе с США и Израилем. Цель — сдерживание Ирана и изоляция Турции.
Ключевой вопрос заключается в том, есть ли у этого подхода, как и в проводимых сейчас в стране реформах «стратегическая глубина», или имеет место чисто реактивное поведение, привязанное к стратегии Трампа и Кушнера? Для меня лично ответ на этот вопрос станет понятным, когда начнет проясняться содержание новой государственной идеологии КСА, особенно в ее религиозной части.
— После катарской истории, отношения между Саудией и Турции сильно испортились. Анкара сблизилась с Дохой и Тегераном, а Саудия с Трамповским Вашингтоном и Тель-Авивом. Можно ли сказать что группы для нового столкновения в Сирии определились?
— Доха сблизилась с Тегераном, но очевидно не до степени, необходимой для войны на одной стороне против оси арабских монархий. И вряд ли это произойдет. О Турции можно сказать то же — она не станет воевать на стороне Ирана, но прежде всего из-за того, что постепенно возвращается к внешнеполитической модели национального государства, сворачивая амбициозные планы в регионе. За пределами своих границ Анкара сейчас действует только вынужденно, очень ограниченно и осторожно, и по возможности пытается это делать чужими руками. И думаю, эта политика продолжится.
Взаимодействие и совпадения позиций с Ираном иметь место может, и мы это уже видели в иракском Курдистане, где Анкара фактически поддержала Тегеран. Однако по Сирии у них пока сохраняется несовпадение позиций. Впрочем, не исключено, что Турция со временем подстроится под Иран и на этом направлении, учитывая остановку поддержки сирийской суннитской оппозиции, с одной стороны, и возрастающий потенциал курдского фактора в Сирии, поддерживаемого США и Саудией, с другой.
— На какие силы будет опираться саудия в Сирии? Если это курды, то насколько это удачная ставка для них в силу Иранского и турецкого фактора?
— Уже очевидно, что на курдов. Что касается Ирана, то в силу стратегического провала сирийского суннитского проекта, условный курдский в Сирии остается единственным противовесом иранскому. Так что, ставка саудитов на него вполне логична. Тем более, что т.н. курдский проект в Сирии сможет состояться только при союзе с местными арабскими племенами, и США очевидно привлекают Саудию как гаранта их интересов.
Что касается Турции, в принципе, она уже продемонстрировала, что с ней можно не считаться и что игроком первого порядка она там не является. Небольшой кусочек «Щита Евфрата» и в самом амбициозном варианте — север Идлиба и коридор через Африн между ним и «Щитом», вот предел националистической турецкой политики в Сирии. Противостоять же саудитам придется Ирану, в том числе, за контроль над нефтью сирийской пустыни.
Ниджат Гаджиев
www.novayaepoxa.com
