Президент Ильхам Алиев дал интервью гендиректору агентства «Россия сегодня» Дмитрию Киселеву

Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев 17 декабря дал интервью генеральному директору Международного информационного агентства «Россия сегодня», автору и ведущему программы «Вести недели» на телеканале «Россия-1» Дмитрию Киселеву для Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании и российского агентства РИА Новости.

-Господин Президент, сердечная благодарность за Ваше согласие дать интервью российской компании ВГТРК и агентству РИА Новости. В 2022 году буквально за несколько дней до начала специальной военной операции, буквально за несколько часов, Вы в Москве подписали с Президентом Путиным Декларацию о союзническом взаимодействии. С тех пор мир радикально изменился. Что значит союзничество Азербайджана и России сейчас?

— Да, вы совершенно правы. Декларация о союзническом взаимодействии была подписана 22 февраля 2022 года. И, как вы правильно отметили, ситуация в нашем регионе и в мире в целом претерпела значительные изменения, но это не сказалось на характере и форме сотрудничества между Россией и Азербайджаном. Я считаю, что подписание такой декларации – демонстрация того большого пути, который мы прошли вместе на протяжении более 30 лет, активно работая, наращивая потенциал сотрудничества и в торгово-экономической сфере, в политической сфере и проверяя друг друга в различных сложных ситуациях. Поэтому я считаю, что сам факт подписания такой декларации – это важнейший политический шаг как со стороны России, так и со стороны Азербайджана. Это высшая форма взаимодействия и сотрудничества. Особенно если учесть, что мы — страны-соседи, соседи и на Кавказе, и в регионе Каспия, и во многом внешнеполитические приоритеты наших стран совпадают, то, конечно же, подписание такого документа – это историческое событие, я бы сказал.

И, конечно же, мы как союзники сразу же начали активно работать по различным направлениям, даже тем, которые находились в какой-то тени нашего двустороннего формата.

За те годы, которые прошли с момента подписания декларации, совершился очень знаковый, также исторический визит Президента России Владимира Владимировича Путина в Азербайджан. Он бывал у нас много раз, но этот визит особый. Это государственный визит, это впервые, был осуществлен летом этого года, в рамках которого мы не только подтвердили союзнический характер наших отношений, но и наметили пути развития двустороннего взаимодействия. Сегодня Россия и Азербайджан – это два надежных партнера, и думаю, что сомнений в этом ни в Азербайджане, ни в России нет. Как я уже сказал, в трудные времена для наших стран мы всегда демонстрировали понимание ситуации и вели себя по-дружески. Уверен, что так будет и впредь.

Мы, конечно же, продолжаем активно находить новые сферы для торгово-экономического взаимодействия. Товарооборот растет, может быть, не так быстро, как хотелось бы, но, тем не менее, динамика существует. Также мы выходим на доковидный уровень по посещениям россиянами Азербайджана, что также свидетельствует о том, что атмосфера и политическая, и чисто человеческая максимально позитивная, потому что эти поездки и взаимные визиты осуществляются в те направления, где люди чувствуют себя комфортно. Мы видим значительный рост взаимных визитов за последние 2-3 года. Ну, и главным свидетельством этого является увеличение количества рейсов между нашими странами. Я думаю, сейчас их минимум в два раза больше, чем в советские годы.

Так что мы рады тому, как развиваются наши отношения, дорожим ими, и уверен, что и в следующем году эта позитивная динамика будет сохранена.

-Тем не менее, для России сейчас время военное. В НАТО заявляют, что блок должен быть готов к войне с Россией в ближайшие 5-7 лет. Для этого идет практическая подготовка. Изменена система мобилизации, и об этом говорил Андрей Белоусов на расширенной коллегии Министерства обороны России в понедельник, о том, что за 10 дней у границ России должно быть 100 тысяч солдат натовских, за 30 дней – 300 тысяч и за 180 дней – 800 тысяч. В 2026 году НАТО планирует разместить в Германии ракеты средней дальности, несмотря на предупреждение Путина о том, что Россия не будет этого делать, если это не будет делать НАТО. Министр обороны России Андрей Белоусов на расширенной коллегии Министерства обороны в присутствии Президента в понедельник заявил, что Россия должна быть готова к войне с НАТО в ближайшее десятилетие. Что это будет означать для союзнических отношений Азербайджана и России?

— Я все-таки хочу выразить надежду, что до такого явного противостояния между НАТО и Россией дело не дойдет. Во-первых, потому что все понимают катастрофические последствия этого для всего мира, для всех стран и, конечно же, для тех стран, которые граничат с регионом. Во-вторых, все-таки надеюсь, что смена администрации в Соединенных Штатах будет также и сменой внешнеполитических ориентиров. Надеяться на это позволяют опыт президентства господина Трампа в первый период, а также те заявления, которые были сделаны им и членами его команды в период предвыборной кампании и после нее. Поэтому представить такой сценарий, что НАТО и Россия сойдутся в горячей войне, это все равно что представить мировой апокалипсис. Понятно, что победителей в этой войне не будет. И ни одна страна, даже расположенная далеко от, скажем, региона НАТО или же территории России, не будет чувствовать себя в безопасности. Я думаю, что хватит политической мудрости и в Вашингтоне, и в Москве, а также и в других столицах для того, чтобы такой кошмарный сценарий не реализовался.

Что касается обязательств Азербайджана, то мы ко всем нашим обязательствам относимся максимально ответственно и также будем делать впредь. Думаю, что Азербайджан может также внести свой вклад в дело, немножко слово подзабытое, разрядки – detente. Думаю, что это слово сейчас востребовано в международном лексиконе, и надеюсь, что оно будет использовано. В силу особенностей внешней политики Азербайджана, в силу того, что и на Западе, и на Востоке Азербайджан воспринимается как абсолютно самостоятельный игрок, который осуществляет самостоятельную внешнюю политику. Ну, и в силу того, что это единственная страна, которая является союзником России и одновременно союзником Турции – члена НАТО. Второй такой страны в мире нет. Поэтому если идти дальше логической цепи по нашим обязательствам, у нас союзнические обязательства диверсифицированы. И мы, естественно, будем исходить из реальной ситуации на земле, и опять же хочу сказать, что, может быть, на каком-то этапе усилия Азербайджана будут востребованы. Здесь проходила серия встреч на уровне начальника Генштаба российской армии и начальника Военного комитета НАТО. Также военное руководство Соединенных Штатов и России встречались в Баку. Ведь это было выбрано не случайно. Не так много стран, которым доверяют и на Западе, и в России, и на Востоке. И не так-то много стран, которые не ангажированы формальным или неформальным членством в военно-политических структурах. Поэтому мы готовы, в случае если будет такая потребность, внести свой вклад в дело разрядки напряженности.

-В России эту войну воспринимают не как войну с Украиной, а как цивилизационную битву с Западом на территории Украины за новую конструкцию мира, поскольку любой мир — это результат войны, и Азербайджану это очень хорошо известно, конечно. Вы говорите о союзнических отношениях с Турцией. Нужна ли турецкая военная база в Азербайджане?

-Нет, не нужна. Это, если коротко. Если чуть-чуть расширить мой ответ с учетом того, что время от времени такая информация появляется в определенных медиа, то должен сказать, что потребности в этом нет. С Турцией военное сотрудничество Азербайджан осуществляет с момента восстановления независимости, с начала 1992 года. Тогда и началось это военное сотрудничество, которое продолжается и по сей день. Конечно, формы меняются в зависимости от необходимости, но должен сказать, что за эти более чем 30 лет Турция и ее военные структуры сыграли большую роль в модернизации азербайджанской армии и приведении ее к высоким стандартам как по боеспособности, как по планированию операций, по анализу ситуации, по потенциалу военной разведки. То есть мы очень благодарны нашим турецким друзьям за такое содействие.

В Декларации о союзничестве между Турцией и Азербайджаном, которая была подписана за год до Декларации между Азербайджаном и Россией, есть пункт, который предполагает взаимную военную помощь в случае угрозы или в случае агрессии. То есть это обязательство и Азербайджана, и Турции прийти на помощь в случае, если та или другая страна столкнутся с внешней угрозой, внешней агрессией. Поэтому этот пункт декларации по существу делает абсолютно ненужным создание каких-то постоянных военных инфраструктур на той или иной территории.

Еще раз возвращаясь к информационным вбросам, хотел бы сказать, что ведь сегодня практически невозможно скрыть ни одну военную базу ни в одной точке мира. Поэтому вот эти информационные вбросы просто носят характер политических спекуляций. Мы с Турцией ежегодно проводим более 10 совместных учений – половина в Азербайджане, половина в Турции, и, по существу, добились высокой степени операбельности военных операций. И конечно же, это важный фактор стабильности на Кавказе. Потому что сегодняшний мир и то, как развиваются события, еще раз доказывают то, что мир кардинально изменился, и те реалии, которые были созданы, и те правила игры, которые были определены по итогам Второй мировой войны, сегодня уже не функционируют, и даже глобальные акторы это и не скрывают. Вновь выходит на авансцену политических устремлений фактор силы. И те страны, которые это поняли раньше, чем позже, они как раз таки сегодня и могут чувствовать себя в большей безопасности. Хотя в сегодняшнем мире, наверное, ни одна страна не может себя чувствовать в полной безопасности.

-Планирует ли Азербайджан и дальше покупать российское оружие, в каких объемах?

-Да, но должен сказать, что последние три года, как минимум, новых контрактов на закупку российского оружия подписано не было. И причиной тому является то, что российский оборонпром, скажем так, работает на внутреннего потребителя. Насколько мне известно, Россия временно отошла от международного рынка вооружений, по понятным причинам. И даже некоторые контракты, которые были подписаны 4 года назад, по просьбе России срок их реализации был отодвинут. И мы на это пошли, понимая ситуацию, в результате которой эти контракты не могут быть реализованы. Но мы также внимательно следим за новинками российского оборонпрома. У нас уже были новые заявки, относительно недавно мы их отправили, и по мере того, как российский оборонпром будет готов, мы, естественно, новые контракты будем заключать. Так что этот процесс я рассматриваю как временно приостановленный по объективным причинам.

-Никол Пашинян заявил о точке невозврата в своих отношениях с ОДКБ, активизирует отношения с Францией. Что это означает для региональной безопасности, для Азербайджана в частности?

-Это означает непосредственную угрозу, о которой мы неоднократно говорили и публично, и в моих переговорах с премьер-министром Армении, доводя до него нашу обеспокоенность. Эту же обеспокоенность мы доводили до правительства Франции, до руководства Соединенных Штатов, которые во время администрации Байдена поменяли сбалансированный подход к странам Южного Кавказа и встали на путь односторонней поддержки Армении. Масса примеров, которые говорят о том, что угрозы носят достаточно серьезный характер. То оружие, которое правительство Макрона поставляет Армении, это наступательное вооружение, смертоносное, которое представляет практическую угрозу для Азербайджана. С учетом того, что протяженность нашей границы с Арменией более тысячи километров, многие населенные пункты находятся вблизи границы и в большую часть этих населенных пунктов возвращаются бывшие беженцы, мы, конечно же, не можем быть просто сторонними наблюдателями этого процесса. И неоднократно мы доводили до Армении и ее покровителей в Госдепартаменте США, что это должно быть прекращено. Но, к сожалению, мы не были услышаны, процесс вооружения Армении идет семимильными шагами. Мы отслеживаем по мере возможности все, что там происходит. С технической точки зрения с учетом глубины армянской территории сделать это сегодня не так-то сложно. Франция, конечно, лидирует в этом вопросе. На втором месте идет Индия, а на третьем – США. Хотя Франция и Индия не скрывают то, что поставляют смертоносное оружие Армении, даже как-то бравируют этим, наверное, в пику нам, а США не признаются. Но хотя мы отследили военно-транспортные самолеты, которые садились в армянских аэропортах и везли туда вооружение.

Мы, естественно, вынуждены предпринимать адекватные меры. Следующий наш военный бюджет — 2025 года — будет рекордным. Это порядка пяти миллиардов долларов. То есть мы вынуждены. Как минимум 60 процентов этой суммы мы бы не потратили, если бы таких угроз не было. Мы бы это направили на восстановление Карабаха, на социальные выплаты и т.д. Но мы вынуждены это делать и будем это делать. Я считаю, что это пагубный путь. Во-первых, Армения гонку вооружений с нами не выдержит, несмотря на то, что большую часть вооружения с Запада они получают бесплатно либо в кредит, который, естественно, потом будет списан. Но даже в этом случае они гонку вооружений с нами не выдержат. Результаты Второй Карабахской войны и антитеррористической операции сентября 2023 года не должны быть ими забыты. Также они должны понимать, что, несмотря на максимальную поддержку режима Макрона, а также Госдепартамента США, здесь, на земле, если они задумают очередную провокацию против нас, им никто не поможет. Ну, как им помог Макрон в 2020 году или в 2023 году, подержал, да, за ручку, наверное, я не знаю, еще за какое место. Вот и все. На что он способен, мы это прекрасно знаем. Так что мы доводим и будем продолжать доводить и в рамках переговорного процесса, и в рамках комиссии по делимитации, которая работает между Арменией и Азербайджаном, и армянским спонсорам, условным соросовцам в Вашингтоне, что это нужно прекратить. Ну, а если это будет продолжаться, то как бы чтобы потом никаких претензий к нам не было.

-Но ведь одно время казалось, что вот-вот мирный договор. Почему же он не заключается? Стояли на цыпочках буквально.

-Да. Эти два процесса как-то они почему-то на Западе разведены. Хотя мы считаем, что эти два процесса должны быть интегрированы. Мирный договор и одновременное вооружение Армении против нас – это два несопоставимых курса. Ведь по мирному договору мы на самом деле сделали большой прогресс. Из 17 статей этого документа 15 согласованы, осталось два. И во время моей последней встречи с премьер-министром Армении в Казани, то, что я услышал и почувствовал, было то, что эти две статьи несогласованные могут быть также Арменией приняты, я имею в виду наши условия. В этом случае….

-Какие статьи, если уточнить?

-Одна из них касается воздержания от международных исков друг к другу. Думаю, что это взаимно приемлемая статья. Мы недавно завершили анализ нанесенного ущерба, причем детальный анализ. Мы потратили 4 года на это, и все документально зафиксировано. Это порядка более 150 миллиардов долларов – ущерб, который был нанесен за годы оккупации. Поэтому воздержание от взаимных исков – думаю, что это было бы взаимно приемлемо. А другая статья касается неразмещения представителей других стран на нашей границе. Почему это важно для нас? Потому что под видом так называемых европейских наблюдателей на границе с нами с армянской стороны создана инфраструктура НАТО. Ведь вопрос отправки этих наблюдателей был согласован с нами в октябре 2022 года на четырехсторонней встрече между Пашиняном, президентом Европейского Совета Шарлем Мишелем, президентом Франции и мной. Тогда Франция еще не была нами исключена из процесса нормализации. И было договорено, что на два месяца ограниченный контингент представителей Евросоюза будет…

— Именно наблюдателей…

— Именно наблюдателей. На два месяца 40 человек будут размещены. После этого эта миссия была продлена без согласования с нами и аргументация была: а зачем с вами согласовывать, это же миссия на территории Армении. А наша аргументация была: зачем вы с нами согласовывали, когда мы договаривались. Так же нельзя. И потом количество было увеличено до более чем 200 человек. И более того, эта миссия плавно превратилась в миссию НАТО, поскольку туда подключились представители Канады. Так что это вторая статья, по которой мы должны прийти к согласию.

Еще два момента, которые армянская сторона должна сделать. Первое – это изменить свою конституцию. Потому что в конституции существует ссылка на Декларацию о независимости, которая, в свою очередь, содержит территориальные претензии к Азербайджану, где объявляется бывшая Нагорно-Карабахская автономная область частью Армении. Поэтому изменение Конституции — это не наша прихоть, это просто объективное условие. И второе наше условие — это ликвидация Минской группы ОБСЕ. Поскольку этот вопрос решается консенсусом, без согласия Армении это сделать формально невозможно. Хотя Минская группа ОБСЕ уже давно не функциональна, но формально она существует, и наш вопрос заключается в том, что если Армения признала Карабах частью Азербайджана, а Минская группа была создана для решения карабахского вопроса, то зачем она нужна? То есть нежелание Армении ликвидировать, вместе с нами обратиться в ОБСЕ по ликвидации Минской группы ОБСЕ говорит о том, что планы реваншистов достаточно серьезны. Вот в принципе и все, если все это будет решено, никаких препятствий больше подписанию мирного договора не будет.

Что касается продолжающейся гонки вооружений, это, конечно, не может быть частью мирного договора, но это будет частью как бы другого формата взаимодействия с Арменией. Мы будем и дальше стараться доводить до армянской стороны пагубность, в первую очередь, для них самих, таких действий.

-Осталось ли в Карабахе хоть сколько-то армян? Что там сейчас?

-Где-то месяца два назад последняя информация была о том, что там проживает около 20 жителей армянской национальности. Еще до того, как мы провели однодневную антитеррористическую операцию в сентябре 2023 года, мы официально опубликовали план реинтеграции армян Карабаха в Азербайджанское государство. Это было сделано публично. Это вывешено в интернете. Потому что наши многочисленные попытки установить контакт с представителями армянской общественности не увенчались успехом. Они нас игнорировали, встречаться с нами не хотели, разговаривать с нами не хотели. И тогда с тем, чтобы добраться до, как говорится, внимания тех, кто там проживает, мы это вывесили в интернете. И достаточно четко там все прописано, любой может посмотреть, — начиная от образования, сохранения культурной среды, реинтеграции, пути интеграции, либо обращение на вид на жительство, либо обращение на получение гражданства, разрешение на работу. Ну как бы вот так. Если кто-то из них думал, что они после всего того, что произошло, живут в какой-то непонятной «Нагорно-Карабахской Республике», это их проблема. То есть как и любой другой человек. Ну вот из Азербайджана едет человек в Россию работать, он получает вид на жительство или разрешение на работу, регистрируется, потом он обращается за гражданством. Вот этот процесс. И мы это предложили, но это все было отвергнуто. И когда уже ситуация поменялась там, те, кто там остались, — их оказалось немного, где-то более 30 человек, часть потом уехала, — но те, кто остались, они по-прежнему получают социальную помощь от Азербайджана, от Министерства труда и социальной защиты населения, их лечение, их обеспечение продуктами, жизнь там полностью обеспечены. Поэтому вопрос как бы вот в этом.

Параллельно с этим община выходцев из Армении, которые были депортированы оттуда в конце 1980-х – начале 1990-х годов, порядка 300 тысяч азербайджанцев, она обратилась официально к руководству Армении с тем, чтобы и для них были созданы такие условия для возвращения, для реинтеграции.

-Уже в Армении?

-Уже в Армении. То, что они были депортированы оттуда в начале 1990-х годов, не говорит о том, что у них нет прав вернуться. Мы до сих пор не получили ответа от руководства Армении, как они видят процесс реинтеграции азербайджанцев на их исторические земли. Думаю, что если эти два процесса будут идти параллельным курсом, то это создаст еще лучшую общественную атмосферу для мира. Потому что мир – это не только подпись под мирным договором, это еще и общественный консенсус. А раны, которые мы, как говорится, получили за годы оккупации, еще не затянулись, несмотря на 30 лет. То есть нужно время. А для этого нужен общественный фон, нужно общение, нужно говорить на человеческом языке. Вот примерно такая ситуация сейчас.

-Участвуют русские компании ведь в восстановлении Карабаха? Расскажите об этом.

-Да, недавно начался проект по строительству детского сада по поручению губернатора Астраханской области. Он недавно нас посещал и также посетил Губадлинский район, где этот объект социальной инфраструктуры строится. Так что мы очень благодарны за это внимание. Есть несколько компаний из России, которые участвуют в качестве поставщиков товаров и услуг для восстановления. Есть также и российские подрядчики, но не сказал бы, что их много. Я думаю, что их количество может быть больше, потому что масштабы восстановительных работ достаточно обширные и это, в первую очередь, охватывает сейчас инфраструктурные проекты, дороги, железные дороги, тоннели, мосты, то есть много российских компаний, которые имеют хороший опыт в этой сфере. Поэтому мы…

-Вы приветствовали бы?

-Да, безусловно. Мы бы это приветствовали и приветствуем. И в плане оказания помощи, как Астраханская область, и в плане просто участия в проектах. Есть инвестиционные проекты. Первый, кстати, инвестиционный проект был осуществлен Татарстаном. Это сервисный центр «Камаз» в Джебраильском районе, который был открыт руководителем Татарстана и мной. Кстати, сегодня у меня еще будет встреча с руководителем Татарстана. Делегация Татарстана находится в Баку. То есть это был первый инвестиционный, то есть первый проект иностранных инвестиций был также российским. Так что мы и инвестиции ждем, и подрядчикам тоже будем рады.

-Очень приятно. Нужна ли Азербайджану атомная электростанция?

-Я чуть-чуть раскрою нашу энергетическую повестку, с тем чтобы зрителям было ясно, где мы и что мы делаем. Доказанные запасы природного газа в Азербайджане на уровне 2,6 триллиона кубометров. С учетом того, что на протяжении 30 лет разрабатываемое нами нефтяное месторождение, по новым оценочным запасам, с 500 миллионов тонн дошло до полутора миллиардов тонн, то же самое можно примерно сказать и о наших газовых и газоконденсатных месторождениях. То есть 2,6 триллиона – это оценочные запасы десятилетней давности. Понятно, что с таким объемом потенциала и объемом экспорта в 25 миллиардов кубометров мы не нуждаемся в дополнительных источниках энергии. Плюс в Карабахе и Восточном Зангезуре нами уже осуществлены за последние три года проекты по созданию малых ГЭС примерно на 300 мегаватт и за 2 года это будет 500. Плюс мы активно развиваем солнечную и ветровую энергетику за счет иностранных инвестиций. Оценки Всемирного банка по запасам ветряной энергии только на Каспии – это 157 тысяч мегаватт. К 2030 году уже подписанные контракты и те, которые в работе, дадут нам 6 тысяч мегаватт. То есть это как бы часть ответа на вопрос нужна ли нам АЭС. Теперь перейду к другой, и думаю, что это было бы интересно. Ну, во-первых, с точки зрения как бы еще одного сектора экономики.

-Это отрасль целая.

-Конечно. Это отрасль, это потенциал, это кадры, это совершенно новое, что мы никогда не имели. Во-вторых, это все-таки та тенденция, которая существует в мире, и не хочется от нее отставать. Поэтому мною уже даны поручения изучить возможность опытных структур – опытных, научных, в научных целях мини-реакторов с тем, чтобы посмотреть, что это нам может дать именно с этой точки зрения.

Учитывая, что эта затея дорогостоящая, и с учетом того, что проекты солнечной, ветровой энергии в Азербайджане осуществляются иностранными инвесторами, государство ничего не вкладывает, получает просто этот потенциал, то, конечно, мы были бы заинтересованы больше в инвестиционных проектах. Если какая-то компания из какой-то страны проявит этот интерес, то мы могли бы быть коинвесторами также. Ну, и думаю, что это для инвестиций может быть хорошим проектом, потому что сейчас, буквально в эти дни, в ближайшие, наверное, недели или, может быть, пару месяцев, будет завершено ТЭО строительства энергокабеля отсюда, из Азербайджана в Европу по дну Черного моря. На начальном этапе это 4 тысячи мегаватт, но с учетом потребностей европейских стран в энергии, даже с учетом того, что они сами очень много инвестируют, мы знаем, что они все равно будут в дефиците. Поэтому дополнительные источники чистой зеленой энергии для них будут нужны. То есть это может быть хорошим драйвером. Также внутренние цены на электричество в Азербайджане таковы, что инвестиции в этот сектор и продажа электроэнергии потребителям для компаний абсолютно приемлемы с коммерческой точки зрения. Так что вот как бы я попытался ответить на вопрос. Это ни да, ни нет. Это скорее всего да, но… И вот дальше начинается наша как бы домашняя работа.

-Недавно Азербайджан провел у себя грандиозный Климатический саммит. С какими трудностями пришлось столкнуться и каковы главные результаты этого саммита?

-Главная трудность была в том, что мы были ограничены во времени. Как правило, странам дается два года на подготовку. В нашем же случае было 11 месяцев. Это было из-за того, что еще буквально за 2-3 дня до принятия решения в декабре прошлого года Армения все еще блокировала кандидатуру Азербайджана. И поскольку не было консенсуса, вопрос будет ли СОР29 в Баку или нет, решался в последние дни. Поэтому у нас всего было 11 месяцев на подготовку, и это было самой большой трудностью. Поскольку нам надо было создать места для того, чтобы мы могли принять более 70 тысяч. Зарегистрированных участников было 76 тысяч. И разместить, и провести заново сертификацию гостиничного фонда, поскольку у нас гостиничного фонда на такое количество нет, определить места локации гостей. Для этого были определены разные зоны отдыха, а также построенные, но еще не сданные в эксплуатацию объекты жилого фонда, их надо было привести в соответствие с гостиничными нормами. Это была огромная организационная работа, и мы с честью справились. То есть, насколько я знаю, за все время проведения этой конференции было 10 жалоб на организацию, которые были сразу же оперативно отрегулированы, и, как говорится, гости все были довольны.

Второй сложностью, если можно ее назвать сложностью, я бы сказал, больше как бы определенным дискомфортом, было совершенно немотивированное чувство агрессии, такой вот злобы, перемешанной с завистью и каким-то невосприятием Азербайджана, что как это, такая страна и вдруг получила такую конференцию. Нас начали обзывать в разных западных медиа petrostate. Хотя в принципе ничего плохого в этом нет. Я, выступая на открытии, сказал, что если бы нас называли petrostate в XIX веке, когда мы поставляли более 50 процентов мировой нефти, это было бы нормально. Но когда сегодня фейк-ньюс страны, которая производит почти что миллиард тонн нефти, я имею в виду США, против наших 30-ти, называют нас petrostate…

-Тридцати?

-Да, у нас добыча нефти в районе 30 миллионов всего. Когда сосед этой страны, я имел в виду Канаду, добывает в 10 раз больше нефти, чем у нас, называть нас petrostate, несправедливо. Но группа этих фейк-ньюс, — это, кстати, не мое выражение, я просто позаимствовал у Президента Трампа, и оно мне очень нравится, я думаю, очень емкое и очень такое адресное, — такая лживая четверка, как мы их называем, Washington Post, New York Times, Figaro и Le Monde — вот это лживая четверка вкупе с госдеповскими прихлебателями в виде разных неправительственных организаций начали кампанию дискредитации, атаки каждый день. Каждый день количество статей, наверное, было пару дюжин как минимум. Каждый день. Это не вызывало трудностей, но вызывало просто чувство брезгливости, отвращения. Ну и, конечно же, сложно было добиться результата, потому что мы не глобальный актор в этой сфере. Доля Азербайджана в глобальной газовой эмиссии 0,1 процента, в то время, как у США 12, а у Евросоюза более…

-И то они занижают.

-И то занижают. Да.

-Они занижают в разы. Это отдельная тема.

-Я беру просто цифры, которые как бы официальные. Поэтому мы использовали, конечно, весь наш дипломатический опыт и, в первую очередь, опыт председательства в Движении неприсоединения. Там все-таки 120 стран. Опыт активного членства в Организации исламского сотрудничества, с тем чтобы все-таки навести мосты и добиться результата. Это было нелегко. Но все-таки не зря мы называем эту конференцию «Бакинский прорыв», потому что удалось согласовать статью 6-ю Парижского соглашения, которая дискутировалась с 2015 года. То есть почти что 10 лет вопрос о рынках углеродов не был согласован. Здесь, в Баку мы этого добились, и он стал функциональным. Это позволит странам продавать квоты и тем самым все-таки пытаться держать глобальную эмиссию в пределах желаемого. И второй пункт, который некоторые посчитали неудачей, но я считаю, это удача, что нам удалось согласовать сумму ежегодных трат на климатические темы. Это сумма в 300 миллиардов долларов. Запрос был на триллион. Но понятно было, триллион никто не готов давать, но если исходить из того, что предыдущая согласованная цифра была 100 миллиардов, а здесь 300, назвать это неуспехом, конечно, язык не поворачивается. Ну, и много другого. Там было выдвинуто 14 инициатив со стороны Азербайджана. Абсолютное большинство стран присоединились к этим инициативам, за исключением таких стран, как Франция и Люксембург. Ну почему Франция — понятно. Почему Люксембург, следуя за Францией, наверное, тоже. Вот примерно так бы я охарактеризовал эту конференцию. Ну и, конечно же, 197 стран, 80 глав государств и правительств, 76 тысяч зарегистрированных участников. И это на фоне попыток бойкота. Это была такая презентация страны.

-С чем можно поздравить Азербайджан, безусловно.

-Спасибо.

-Вы сами упомянули Францию и то, как Азербайджан сталкивается с нападками фейк-ньюс. Президент Франции даже позволил себе выпады на Генассамблее ООН против Азербайджана. В ответ Вы напомнили о заморских территориях Франции, которые сталкиваются с настоящим неоколониализмом. Тогда уже в дело вступил Жозеп Боррель и напал со своей стороны на Азербайджан. Что, Европу нельзя критиковать? В чем дело? Что вообще происходит?

-Они не привыкли, что их кто-то учит справедливости. Они привыкли всех учить сами. Они привыкли, что перед ними преклоняются, их о чем-то просят, с ними советуются, без их разрешения ничего не делают. Вот так бывшие колониальные, а ныне некоторые неоколониальные страны привыкли жить и думать, и это глубоко сидит в их сознании. В принципе с Францией-то у нас никаких проблем никогда не было. Я вам больше скажу, может быть с Францией мы сотрудничали более, чем с какой-либо другой европейской страной, до того, как к власти во Франции пришел Макрон. Мой отец, когда был избран Президентом в 1993 году, свой первый официальный визит совершил во Францию. Ну, потому что они первые его пригласили. Когда я стал Президентом в 2003 году, также первая страна, которая меня пригласила, была Франция, и мой первый визит был туда. И потом мы активно сотрудничали, очень много французских компаний здесь работало. У нас с 13 французскими городами наши города стали побратимами.

-Побратимами?

-Да, конечно. Но вот эти непомерные амбиции и необоснованная мания величия правительства Макрона, по существу, все это сбросили в пропасть. Потому что когда началась Вторая Карабахская война и они встали явно на сторону оккупантов, это был первый такой сигнал, что в наших отношениях не все в порядке. Ну, с их стороны. Но потом они вынуждены были все-таки принять эти результаты, но, тем не менее, продолжали делать все с тем, чтобы навредить процессу. Недавно вышвырнутый с должности премьер-министра господин Барнье в качестве французского политика незаконно посещал Карабах уже после 2020 года. То есть все эти попытки вмешательства вели к тому, что наши отношения просто скатывались в кризис. Дальше ¬– больше. После сентября 2023 года они пять раз пытались протащить этот вопрос на Совбез и пять раз проваливались. Нас поддерживало количество стран, которое не давало возможность им этот вопрос даже вынести на повестку заседания. Потом они пошли другим путем, — как говорится, а мы пойдем другим путем, в Евросоюз, — пытались санкционировать Азербайджан. За что? За то, что мы восстановили свой суверенитет? И тоже провалились. Ну а тогда уж они, как говорится, совсем озлобились на нас и сейчас используют все методы для того, чтобы нас дискредитировать.

Что касается их колониального прошлого, некоторые воспринимают это как наш ответ, но думаю, что это носит, может быть, более глубокий характер. Если в самом начале, может быть, где-то и можно было это так рассмотреть, то сейчас, когда мы глубоко погрузились в эту тему, когда видим отвратительное лицо французского колониализма, когда наши представители активно общаются с жителями французских колоний, причем и у них в стране, и в Баку, и в других локациях, то мы видим на самом деле то, что было скрыто от общественности мира так много лет. А почему? А потому, что никто не хотел связываться. Никто не хотел головной боли. Потому что они шантажируют. Даже нам, когда наши отношения вступили в фазу холодной войны, сначала шли месседжи, что «Вы не забывайте, что мы великая страна».

-А что скрыто? Вот Вы упомянули, что что-то скрыто. Что скрыто?

-Ну как что? Нещадная эксплуатация природных ресурсов.

-Вы имеете в виду Новую Каледонию?

-И не только. Там таких, как Новая Каледония, по-моему, тринадцать или пятнадцать. Вот недавно в одной из них, остров Майотта, произошло цунами. Euronews вчера передает: 75 процентов населения острова Майотта живет за чертой бедности. 30 или 40 процентов жилья ветхое. А это территория Франции юридически. Хотя это часть Коморских островов. Это один из островов Коморского государства. И Франция это незаконно удерживает. И по какому праву?

В Новой Каледонии они во время беспорядков убили 13 человек, ранили более 100, а более 1000 арестовали. Причем лидеров народного протеста вывезли во Францию, держат в тюрьмах. То есть это диктатура Макрона. Это режим Макрона. И когда я об этом говорю, естественно, на меня спускают всех своих «цепных псов» в виде неправительственных организаций либо медиа. То есть если опять же мы, я имею в виду азербайджанскую общественность, начинали эту тему держать в повестке дня в качестве ответа, то сейчас все намного серьезнее. Мы, естественно, душой болеем за эти народы, которые бесправны. Что там говорить о Новой Каледонии, когда здесь, в центре Европы, на Корсике они запрещают корсиканский язык, что корсиканский язык не может быть использован в общественных местах. Это куда годится? И это демократия? Это права человека? То есть Франция, может быть, и была когда-то великой страной, страной великих мыслителей, великих ученых, писателей. Но сейчас это не так. Сейчас режим Макрона по существу Францию превращает в failed state. Посмотрите, несколько примеров я приведу буквально: провал в Африке, регион Сахеля. Им сказали adieu. Нигер, Буркино-Фасо, Мали. На очереди Чад, который уже их попросил, и Сенегал, где сменился президент и пришел человек национального духа. И это только начало. Провал в Ливане, полный провал. Провал в Азербайджане. Провал в Грузии. Посмотрите, что происходит во внутренней политике. Чехарда. Назначается новый премьер-министр, и его муж или жена, я не знаю, кто у них кто, — министром иностранных дел. После этого из-за провала на выборах в Европарламент их делают козлами отпущения. Назначается вытащенный из нафталина Барнье, которого тоже делают козлом отпущения. Сейчас кого-то еще находят. А не лучше ли с себя начать? Вот как раньше говорили, в советское время, «начать с самокритики». Ну, посмотрите, Moody’s опускает рейтинги Франции из месяца в месяц. Какой уже трипл-эй, там уже маленькая А. Маленькая, маленькая, небольшая.

-Там внешний долг грандиозный.

-Провал. Провал за провалом. И кто автор этого провала? Господин Макрон. Вот о чем надо думать, а не о том, как навредить Азербайджану. Они об нас зубки-то свои поломали уже. Хотя бы остаток уже пусть сохранят.

-Как бы Вы оценили то, что сейчас происходит в Грузии?

-В Грузии вижу, что ситуация стабилизируется. И мы этому рады. Грузия для нас – важнейший партнер и близкий друг. На протяжении многих веков наши народы живут в мире и согласии, поэтому дестабилизация или угроза дестабилизации Грузии, насколько это вредно для Грузии, настолько же и для Азербайджана. Поэтому мы со своей стороны стремимся к тому и делаем все для того, чтобы в Грузии ситуация была в политическом русле, стабильная и Грузия успешно развивалась.

Опять же возвращаясь к внешнему влиянию, ведь выяснилось, что в Грузии функционируют тысячи неправительственных организаций, которые получают финансирование с Запада. И людей, которые в этих организациях работают либо получают зарплату, наверное, десятки тысяч, если не больше. И мы знаем, что это такое.

Потому что был период здесь, в нашей стране, когда также грантоеды и грантодатели чувствовали себя вольготно, но мы это прекратили. И поэтому любой грант, который выдает любая структура, будь то азербайджанская или иностранная, должен пройти регистрацию, и соответствующие органы смотрят разрешать или не разрешать.

-Соответствует ли это национальным интересам Азербайджана.

-Да, естественно. И во-вторых, помощь должна быть ненавязчивая. Потому что администрация Байдена чем останется в истории в том числе? Многим чем, но в том числе. Это навязчивостью. А мы хотим вам помочь. А мы говорим: спасибо, не надо. Нет, а мы хотим. Вот у них есть такая структура USAİD, которая хочет помогать, но почему-то помогать не там, где нам нужно.

-Она запрещена в России.

-У нас пока не запрещена. Но я думаю, Трамп ее может запретить.

-В России мы ее сами запретили.

-А, вы запретили, ну правильно сделали. Я говорю, что сейчас, я думаю, может быть, она вообще сойдет. Вот они навязчиво хотят помогать. Но мы же все-таки, как говорится, взрослые люди, понимаем все. Поэтому мы это все упорядочили здесь. Например, азербайджанские медиа не могут финансироваться зарубежным источником даже на один процент. Не могут. А зачем? Мы же не финансируем медиа в США, правильно? А зачем им финансировать наши медиа? И так они через свои подручные ресурсы типа «Голос Америки» и «Радио Свобода» день и ночь льют грязь на наш народ, на нашу страну, наводят тень на нашу победу с Арменией. Поэтому мне кажется, что определенное время было упущено в Грузии упорядочения этого, а когда это было сделано, уже, как говорится, поезд немножко ушел. Но хорошо, что сейчас ситуация уже идет в сторону стабильности. Ну и опять, вот видите, опять уши Макрона торчат. Вот не сидится человеку в своей стране. Ему обязательно надо и в Грузию залезть. И что мы видели на этой церемонии в Соборе Парижской Богоматери. Папа Франциск церемонию проигнорировал, он не простил Макрону этого позора Олимпийского, конечно. И правильно сделал. Он поехал на Корсику. Как бы чтобы побольнее где-то так ущипнуть за одно место.

Так что возвращаясь к вопросу по Грузии, он намного более шире, чем кажется. И думаю, поэтому и те, кого обычно вперед пускают для того, чтобы они, я имею в виду страны, артикулировали санкции и так далее, все поэтому. Потому что, если можно так сказать по аналогии, это битва за Кавказ. Армения понятно, куда она идет. Она по существу из ОДКБ де-факто вышла. По нашим данным, проверенным, единственной причиной, по которой они не выходят де-юре, потому что они еще не получили отмашки из Госдепа. Как только получат, они выйдут. Азербайджан – самостоятельный игрок и достаточно квалифицированный, умеющий за себя постоять. Поэтому Грузия – это важный фактор битвы за Кавказ. Каким он будет? Он будет традиционным, основанным на наших кавказских ценностях?

Кстати, про Борреля сказали, я обделил его вниманием. Хочу напоследок ему еще послать пару сигналов. Хотя я говорил об этом во время одного из моих выступлений на СОР, цитировал даже я Борреля, что он же сказал, что Европа – это цветущий сад, а все остальное джунгли. А я сказал, что если мы джунгли, держитесь от нас подальше. Но вообще, что касается Борреля, я думаю, что если бы он жил на несколько десятилетий раньше, он был бы хорошим министром иностранных дел диктатора Франко. Ему просто не повезло жить в другое время.

-Азербайджан считается самой русскоязычной страной на Кавказе, что, собственно, подтверждается исследованиями Института русского языка имени Пушкина. Русский язык для Вас предмет особой заботы. Как Вам это удается и что это дает Азербайджану?

-Дается легко, потому что он востребован в обществе и никаких ограничений никогда, во всяком случае, в период моего отца и в мой период не было и не будет. Напротив, мы всячески стараемся создавать еще дополнительные условия для того, чтобы люди лучше знали русский язык, знали бы его в совершенстве. У нас функционирует более 320 школ с обучением на русском языке. В целом, на русском языке обучается или же изучает его как второй около миллиона наших учеников. 800 тысяч изучают как второй. Функционируют два университета — МГУ и Сеченовская академия. Очень часто приезжают творческие коллективы, театры в основном, буквально регулярно. Поэтому он востребован, он живет, он, как говорится, чувствует себя хорошо. Что это дает? Ну, во-первых, чисто с практической точки зрения, знание любого языка – это тебя обогащает. А хорошее знание языка дает возможность тебе полностью вникать и в литературу, и в какие-то научные разработки. Ведь много что наши ученые, например, информацию получают из российских источников. Это дает возможность нашим людям общаться со своими не только российскими друзьями и коллегами, но и в других странах СНГ. То есть через русский язык это общение идет. У нас со всеми странами СНГ – я с президентами мы общаемся на русском языке. Наши команды общаются на русском языке. Когда мы встречаемся, мы говорим на русском языке. То есть вот, что это дает. Ну и, конечно же, это еще фактор комфорта для русской общины в Азербайджане. Это один из факторов позитивных в межгосударственных отношениях между нашими странами. И это говорит о том, что, опять же частично возвращаюсь к тому, о чем мы говорили: такое отношение к русскому языку оно ведь категорически не ущемляет ни азербайджанский язык, ни нашу идентичность, ни нашу культуру. Абсолютно. Наоборот, это дает такую атмосферу дружественную. Не случайно мы не только в данном случае этим можем отличаться, но и то, как осуществляются вопросы межрелигиозного взаимодействия, межкультурной связи. Не случайно Баку – это то место, где проходит Всемирный форум по межкультурному диалогу. То есть все взаимосвязано. Думаю, что наша политика доказала свою правоту. А те, кто пытается дискриминировать язык по политическим мотивам, совершают большую ошибку.

-Вы как-то сказали, что не допустите создания в Азербайджане эмигрантского гнезда, заточенного на подрывную деятельность в России. Так оно и получилось. Потребовались усилия?

-Нет, достаточно было того, что я сказал. Меня услышали и выбрали другие направления, по соседству.

-Если кратко, Ильхам Гейдарович, то что бы Вы пожелали россиянам в наступающем году?

-Первое, что приходит в голову, это, конечно, мир, чтобы в 2025 году война закончилась, люди вернулись домой и жили в мире, конечно, учились понимать друг друга. Конечно, с учетом такой санкционной политики против России, хотел бы пожелать руководству такой же уверенности в своих силах, решимости команде Президента и дальше делать все для того, чтобы минимизировать негативные последствия санкционной политики, потому что понятно, что без последствий совсем это пройти не может. Ну, и как любое общество в тяжелый период, оно консолидируется, и мы эту консолидацию в России видим. Пожелание только продолжать так же.

Еще один момент, который хотел бы отметить, уже частично я коснулся, отвечая на один из вопросов, — это что еще сближает наши страны, народы и руководство? Это приверженность своим национальным корням и традиционным ценностям. Это сегодня, можно сказать, в некоторых регионах большая редкость. Либо внешнее управление, либо полная моральная деградация, либо одно и другое вместе. То есть нас это выгодно отличает, и те тенденции, которые мы видим в мире, и в том числе выборы Трампа Президентом — один из факторов именно в том, что он-то как раз с нами, как говорится, в одной лодке, что касается традиционных ценностей. И думаю, что удастся перевернуть вот эту пагубную для человечества тенденцию, вот этот разврат, это показное мракобесие, которое мы видели на открытии Парижской Олимпиады, повернуть вспять. Это сделают лидеры, это сделает общество, которое лидерам верит, это сделаем мы. Обязательно. Иначе мы окажемся в меньшинстве. А мы не можем быть в меньшинстве.

И желаю, конечно, в Новом году счастья, благополучия всем россиянам.

-Спасибо большое, Ильхам Гейдарович, за это прекрасное интервью.

-Спасибо вам.