Объединенные Трампом: что обсудят Путин, Эрдоган и Роухани в Тегеране?

7 сентября президенты России, Турции и Ирана встретятся в Тегеране. Предстоящий саммит трех президентов прокомментировал в своем интервью Novayaepoxa.Com известный российский эксперт по Ближнему Востоку, Ирану и Афганистану, исследователь политики Китая в Центральной Азии, доктор исторических наук Игорь Панкратенко.

— По-вашему, на фоне усиления геополитического давления со стороны США на Турцию, Россию и Иран такая демонстративная солидарность глав этих стран не будет все больше дразнить Трампа?

— Не думаю. Главная цель встречи — обсуждения сложнейшей коллизии, которая возникла вокруг сирийского Идлиба. То есть — это не «антиамериканская» встреча, а попытка разрешить те серьезные противоречия, которые существуют внутри временного альянса «Анкара-Москва-Тегеран». Цели участников этого альянса в Сирии все более расходятся — а следовательно, напряженность в отношениях между ними все больше нарастает. Так что особого повода для беспокойства у Вашингтона здесь нет. Скажу больше — в определенной степени «партнерство» Ирана, Турции и Ирана в Сирии американской стороне в чем-то даже выгодно. Хотя бы потому, что чем дольше стороны пытаются взаимодействовать в Сирии — тем хуже становятся их взаимоотношения. Приведу конкретный и свежий пример. Анкара крайне негативно относится к планируемому наступлению «сирийцев» на Идлиб. О чем и предупредила Москву и Тегеран. А чтобы предупреждение выглядело более «доходчивым», Анкара подтянула к самой границе средства ПВО. Вполне прозрачный намек, особенно для российской стороны.

Ну и напомню недавнее заявление Джона Болтона о том, что Россия «застряла в Сирии». Что достаточно справедливо — ни с геополитической точки зрения, ни с точки зрения возможных экономических перспектив содержание там почти 20-тысячного российского контингента себя не окупает, то есть — ложится серьезным бременем на и без того чахлую российскую экономику. Что же до «демонстративной солидарности»… Конечно, у всех трех стран, мягко говоря, тяжелые отношения с США. Но у каждой из них — по разным причинам. Плюс — серьезные противоречия в отношениях Москвы с Тегераном и Анкарой в других сферах. Словом, это как раз тот случай, когда принцип «враг моего врага — мой друг» действует довольно-таки непродолжительный период времени. И американская сторона это достаточно отчетливо понимает.

— Существует мнение, что Эрдоган, Путин и Рухани делают все возможное, чтобы вывести Трампа из себя и заставить потерять психическое равновесие, которое и так, по мнению многих психоаналитиков, нарушено. Как вы думаете, на что опираются и на что надеются лидеры трех государств, бросившие откровенный вызов Трампу, которые конкретно возглавляют «список врагов Вашингтона», в борьбе с США? Есть ли готовая концепция Москвы, Анкары и Тегерана по противодействию американской гегемонии и нарастающей наглой экспансии в восточном полушарии?

— Прежде всего, оставим выводы и «нарушенном психическом равновесии» Трампа на совести тех, кто его сделал — всех этих психолухов и психоаналитиков. Здравого смысла у американского президента куда больше, чем у его оппонентов из лагеря «глобалистов», неоконов, либералов и креативного класса. Конечно он в их глазах ненормальный — ведь он ломает тот мир, который они тщательно строили и украшали своими идеями — «продвижения демократии», «позитивной дискриминации» и прочего бреда.

Что касается «вызова» Трампу, то еще раз повторюсь — причины обострения отношений с Вашингтоном у Москвы, Тегерана и Анкары совершенно разные. Нет в реальности никакой «антиамериканской коалиции», есть ситуативный союз, который в любой момент может распасться, как только один из его участников решит, что его взаимные претензии с Вашингтоном сняты.

Соответственно, нет никакой единой «концепции по противодействию американской гегемонии» — ни у трех названных вами стран, ни даже у КНР. Это все фантазии и мечты псевдоэкспертов, которые постоянно то сову на глобус натягивают, то сферических коней в вакууме рисуют.

Давайте вспомним, как много и громко говорили о том, что ЕС не поддержит антииранские санкции Трампа. И что мы видим сейчас? Крупные европейские корпорации, от нефтяников до машиностроителей и авиаперевозчиков из Ирана уходят. А все «противостояние» и протест закончились тем, что Евросоюз выделит Тегерану 200 миллионов евро в виде своеобразной компенсации. И аналогичная ситуация — со всеми громкими «антиамериканскими» инициативами и объединениями, тот же BRICS возьмите. Я уж не говорю о том конфузе, который постиг фантазеров о геополитики, предрекавших антиамериканскую направленность ШОС.

— Иран пригрозил США закрыть стратегический пролив Ормуз, который соединяет Персидский залив с мировым океаном, через которое проходит основной торговый путь, соединяющий нефтеносные районы арабских монархий с внешним миром. Кроме того, это основной путь, через который перевозятся товары промышленных зон ОАЭ. Насколько решительно настроено руководство Ирана в этом вопросе и что произойдет, если все-таки Тегеран закроет этот узкий стратегический пролив?

— Знаете, вопрос о возможной блокаде Ираном Ормузского пролива превратился уже в какой-то обряд. Чуть какой очередной накал — тут же звучит кодовое слово «Ормуз», после чего начинаются ритуальные пляски с бубном и колокольчиками в масс-медиа и околоэкспертной среде. Танцующие доводят себя до экстаза, взвинтив градус неадеквата до нужной величины — и достигнув глубокого удовлетворения уходят на поиски новых тем.

Было бы странно, если бы не появились люди, научившиеся извлекать из этого мистического ритуала вполне реальную прибыль. Два простых примера, в реальности их куда больше. Конец 2011, очередной всплеск Ормузской истерии. Иранская валюта вдруг резко проседает по отношению к доллару — торговцы валютой в Тегеране, та еще, должен заметить, компания — в одночасье оказываются, что называется, «в шоколаде».

Нынешняя ситуация — в Конгрессе США возобновилось обсуждение вопроса о финансировании плана Центрального командования (U.S. military’s Central Command, CENTCOM), который предполагает создание оперативных многонациональных сил по предотвращению минирования Ормузского пролива. А кроме того — поползли вверх акции проектов строительства трубопроводов в обход Ормузского пролива, которые активно лоббируют Саудовская Аравия и ОАЭ — проект «Фуджирах» (Fujairah, ОАЭ-Оман) и проект SIP (Saudi-Iraqi pipeline). Словом, «если на теме Ормуза отжигают — значит, это кому-то выгодно».

— По-вашему, как поступит Китай в самый решающий момент, если все-таки США осмелятся затеять горячую войну против Ирана, которая непременно охватит весь регион?

— Никто в Пекине всерьез подобный вариант не обсуждает в силу его фантастичности. Другой вопрос, что КНР неоднократно выражала заинтересованность в расширении военно-технического сотрудничества с Тегераном и экспорта в Иран продукции своего ВПК. Но это — отдельная тема.

— Параллельно с этими событиями резко ухудшилась ситуация и в Афганистане. Талибан активизируется во всех провинциях страны. На днях группа боевиков напала на таджикских пограничников и пришлось задействовать авиацию, которая бомбила приграничную линию, где наблюдалось скопление вооруженных группировок. Что происходит в Афганистане и чем грозит взрыв ситуации в этой стране Центральной Азии?

— Что касается первой части вашего вопроса, то здесь все обстояло не совсем так. Точнее — совсем не так. Это та версия произошедшего в уезде Даркад, которую попытался вбросить официальный Кабул. Не боевики, а контрабандисты, переправлявшие груз наркотиков. Не таджикские пограничники, а трое лесничих, которые, к сожалению, по мнению преступников оказались «не в том месте и не в то время», то есть — нежелательными свидетелями. Ну и так далее. Причина такого расхождения официальной версии с реальностью вполне очевидна — Кабулу крайне необходимо дискредитировать Талибан. Для чего в ход идут любые средства, от прямой лжи до более мерзких вещей, как это было в случае с убийством сотрудников Aims Demining, занимавшихся разминированием на юге афганской провинции Кандагар.

Суть в том, что коспонсоры афганского урегулирования пришли к пониманию одной вещи — без переговоров с талибами, без признания их политической силой, имеющей право на представительство во власти, о прекращении гражданской войны в стране можно забыть. Хотя бы потому, что сейчас в Афганистане наступила патовая ситуация — ни Кабул не может разгромить Талибан, ни Талибан не может свергнуть власть в Кабуле. 50 на 50 и плюс к этому — стремительная активизация «велаята Хорасан», местного филиала ИГИЛ. Который нарастал свои военные и финансовые возможности, пополнился «проверенными кадрами» из Сирии и Ирака и теперь перешел в наступление, стремясь подмять под себя те территории, на контроль за которыми не хватает сил ни у Кабула, ни у талибов.

Словом, внутри Афганистана все как обычно — все воюют против всех. Единственная положительная новость заключается в том, что пока «велаят Хорасан» по ряду причин не готов к масштабной военной атаке на приграничные государства. Но, в целом, ситуация в Афганистане и происходящие вокруг этого государства изменения — это тема отдельного и большого разговора.

Беседовал: Кавказ Омаров