Лейла Оруджева: «Находясь в предвкушении этой долгожданной новости, я начала работу над картиной «Ключи» — ИНТЕРВЬЮ
Сегодня мой собеседник – молодая азербайджанская художница, участник республиканских и международных выставок Лейла Оруджева, которая достаточно долгое время проживала, работала и выставлялась в Лондоне, а в настоящее время живет и занимается творчеством в шотландском городе Абердин.
Во время беседы с Информационно-аналитической онлайн газетой «Новая Эпоха» Л. Оруджева рассказала про свои корни, свою деятельность в период пандемии, удавалось ли ей заниматься живописью во время Второй Карабахской войны, отметила своё участие в акциях протеста против армянского терроризма и поделилась планами на будущее.
— Лейла, расскажите про свои корни, ведь Ваши предки из Джебраила…
— Мой папа родом из села Гуйджаг Джебраильского района, куда мы очень часто ездили в детстве. Я помню живописные ландшафты нашей деревни, которые показывал нам дедушка, знакомя с красотой родного края. Мои тёплые детские воспоминания тесно связаны с этим местом. Потом произошли всем известные события, после чего мы перестали ездить в родное село. Будучи ребёнком, я не особо понимала, что происходит, но повзрослев, осознала, что мы лишились наших земель во время Карабахской войны, когда 20% территории Азербайджана оказались под оккупацией. Став взрослой, я стала чаще вспоминать время, проведённое в родных краях. Помню, как дедушка возил нас на машине в город Джабраил, Физули, Агдам и другие районы, прилегающие к Карабаху. Дедушка, знавший, как я люблю горы, всегда мне говорил: «Смотри, Лейла, там вдали за туманом огромные горы. Это величественные горы Карабаха!» Эти воспоминания навсегда остались в моей памяти, и дедушка у меня всегда ассоциируется с Карабахом, хотя мне в детстве не довелось побывать в самом Карабахе. Все эти годы я постоянно задавалась вопросом, почему я туда не поехала, почему не уговорила дедушку хоть разок отвезти меня туда, ведь мне так хотелось увидеть Шушу, Ханкенди и другие города. Самое удивительное, что с годами воспоминания детства словно оживали, и я чувствовала всё большую привязанность к своим корням. С появлением поисковой системы Гугл, мой двоюродный брат нашёл на электронной карте наш дом, точнее развалины, которые от него остались. Мы смогли разглядеть фундамент, фрагмент забора, следы от вырубленных чинар, которые росли у нас во дворе. В интернете мне удавалось находить фотографии, но было очень тяжело смотреть на этот удручающий вид, в который превратили оккупанты наши родные земли. Мне хотелось туда вернуться, я даже во сне представляла, как возвращаюсь в родной Джебраил… Наши исконные земли почти три десятилетия находились под контролем врага, пока Отечественная война не восстановила справедливость, и мы вернули то, что является нашим исконным достоянием – родные земли.
— Ваше родное село оказалось в числе первых, которое удалось освободить доблестной азербайджанской армии. Какие чувства Вы испытали в тот исторический момент?
— Да, Отечественная война, продлившаяся 44 дня, стала примером большого героизма наших доблестных воинов и силы воли Верховного главнокомандующего, Президента Ильхама Алиева. Когда стали освобождаться первые населённые пункты, мы радовались, как дети. Помню, как я увидела первые кадры из освобождённого посёлка городского типа Суговушан Тертерского района Азербайджана и как армяне перекрывали реки, чтобы ограничить нам доступ к воде. Я пришла в ужас от увиденного и самой мысли, что так поступать могут только нелюди! В тот момент я поняла, что так больше продолжаться не может! Одно дело, когда ты слышишь о вандализме и зверствах, а другое – когда всё это у тебя перед глазами. Тогда я подумала — на этот раз справедливость восторжествует, мы обязательно победим и окончательно прогоним оккупантов с нашей земли, ведь нужно было положить конец боли, страданиям и слезам людей, пострадавших от этой агрессии. К тому же, сама земля устала от того варварства и вандализма, которые устроили на ней оккупанты, превратив наши благоухающие сады в арены боевых действий, разрушив всё, что только можно. И каждый день, когда наша доблестная армия продвигалась вперёд метр за метром, освобождая наши исторические земли, вера в справедливую победу в моём сердце усиливалась и крепла, ведь правда на нашей стороне, мы возвращали то, что по праву принадлежит нам, то, что у нас отняли.
Конечно, сложно было говорить о полной уверенности, учитывая с каким коварным врагом, нам пришлось иметь дело, поэтому мы сильно переживали. Меня настолько переполняли эмоции, что я не могла рисовать и спокойно спать, ведь все мысли были связаны с фронтом. Мы постоянно следили за сводками о боевых действиях, переживали за наших воинов, проявлявших невиданный героизм. И, конечно, затаив дыхание ждали публикации в социальной сети Твиттер от г-на Президента и его выступления по телевизору, когда он объявлял об освобождённых сёлах, посёлках, районах и городах. К большому счастью, наше село Гуйджаг Джебраильского района стало одним из первых населённых пунктов, которые удалось освободить азербайджанской армии от вражеской оккупации. Но оно было полностью разрушено армянскими оккупационными войсками. Единственное сохранившееся здание — это знаменитый родник «Достлуг» («Дружба»), расположенный на пути к городу. Увидев родной Джебраил, я испытала смешанные чувства. На моих глазах были слезы радости — родной край, наконец-то, был освобождён. Но я пришла в ужас от того, во что превратил захватчик наши земли, просматривая видеозаписи, распространённые Министерством обороны Азербайджана.
— Однако за время Отечественной войны Вам всё-таки удалось написать картину, которую Вы посвятили жемчужине Азербайджана – городу Шуша…
— Да, определённый период всё общество стало активно обсуждать, когда же глава государства объявит об освобождении города Шуша. Многие говорили, что город уже у нас, но мы все ждали официального подтверждения. Находясь в предвкушении этой долгожданной новости, я начала работу над новой картиной под названием «Ключи». Полотно получило символическое название, ведь это ключи от Шушинской крепости, хранящиеся в Баку, а картина передаёт ожидание победы, которая витала в воздухе, ожидание, когда придут наши солдаты и освободят крепость. Ведь ключи от нее, что символично, итак находятся у нас. Я просмотрела множество фотографий, чтобы представить себе это место, почувствовать его энергетику и вдохновиться. Писать было непросто. Я начинала работать, но никак не могла завершить начатое. Меня переполняло внутреннее волнение и переживание, от чего тряслись руки, когда я представляла, что творится на фронте, ведь война не проходит без потерь.
Это состояние позволяло мне мысленно перенестись туда, словно я стою возле Шушинской крепости, и смотрю на город глазами своей героини. В правой руке девушка держит ключи, а в левой — символ Карабаха – несравненной красоты цветок хары-бюльбюль, который также запечатлён на национальном костюме. Девушка смотрит вдаль, а перед ней дорога, символизирующая светлое будущее, которое как новая страница откроется в истории этого города после его вызволения из вражеского плена. Мы все понимали, что освобождение города Шуша, учитывая его стратегическое положение, станет переломным моментом в Отечественной войне и заставит врага капитулировать, что в итоге и произошло. И когда 8 ноября 2020 года было объявлено об освобождении города Шуша и рассказано о героизме наших воинов, взявших город в рукопашном бою, меня переполняла бесконечная радость, а картина в какой-то степени стала пророческой. А уже 10 ноября мы все праздновали историческую победу Азербайджана!
— Во время Второй Карабахской войны на протяжении всех 44 дней Вы также принимали активное участие в информационной войне…
— Конечно, возможно, это стало одной из причин, почему я не могла заниматься творчеством. У меня стали болеть пальцы, ведь ежедневно с помощью телефона или клавиатуры компьютера мы посвящали много времени информационной войне, обличая армянскую ложь. Мы ощущали особую важность доказать, показать и объяснить нашу позицию, рассказать иностранцам про истинную историю этого конфликта. Читая, как однобоко определённая часть иностранной прессы освещает историю и развитие карабахского конфликта, мы считали своим долгом информировать общественность и разоблачать армянские фейки и сфабрикованные новости, которыми они пытались запутать. Учитывая тот факт, что в период Отечественной войны в Азербайджане по понятным причинам был ограничен доступ к социальным сетям, мы с двойной активностью давали отпор армянским провокаторам, использовавших социальные сети для ведения своей лживой пропаганды. Мы писали на YouTube каналы, на российское телевидение, зарубежным изданиям, журналам и всем СМИ, занимавшим проармянскую позицию. Не знаю, насколько это на них воздействовало, но, думаю, наша активность не могла пройти бесследно, ведь впоследствии некоторые публикации корректировались.
— Помимо этого Вы вместе с другими нашими соотечественниками неоднократно участвовали в акциях протеста против армянской агрессии. Расскажите про это…
— В шотландском городе Абердин достаточно активная азербайджанская молодёжь, которая во время Отечественной войны устраивала акции протеста, к которым мы решили присоединиться. Были куплены флаги, подготовлены плакаты с лозунгами. Акции, разрешённые властями, устраивались в центре города, на бульваре. Мы старались всячески поддержать свою страну, свой народ, даже находясь на расстоянии многих тысяч километров от Родины. Эта сплочённость принесла свои плоды.
Акции проходили в период пандемии, поэтому мы старались соблюдать все установленные правила карантина, но в то же время дать людям понять, насколько важен для нас этот вопрос, старались донести до людей правду о карабахском конфликте, учитывая тот факт, насколько искажённо порой подавалась информация о военных действиях, а мировая общественность частенько закрывала глаза на террористические акты, совершённые армянами, например, бомбардировку Гянджи, Барды, Тертера, Агдама, Агджабеди и других наших городов, в результате чего погибло большое число мирных жителей. Акции привлекали внимание местных жителей, они интересовались, спрашивали, мы объясняли. Во время шествий даже проезжающие машины сигналили нам в знак поддержки! На акциях к нам присоединялись представители турецкой диаспоры, а также люди, которые в своё время жили и работали в Баку, поэтому были осведомлены о наших проблемах.
— После окончания Отечественной войны Вы решили создать другую работу и посвятить её родному селу Гуйджаг. Раскройте замысел этой картины.
— Да, идея пришла ко мне, когда я увидела снимок азербайджанского фотографа Тофика Бабаева, посетившего с другими представителями СМИ территорию освобождённого Джебраила. Моё внимание привлекла фотография, на которой запечатлено дерево с белыми цаплями и чёрными птицами. Фото снято примерно в 5-6 км от Худаферинского моста. Там есть довольно густой лесок на границе с Ираном. Прямо на побережье реки Араз. Снимок впечатлил меня настолько, что я решила написать картину, увидев скрытый смысл в этой фотографии, который решила показать языком искусства на холсте. Согласно восточной философии, которую я люблю, цапля символизирует рассвет и возрождение, а ворона – ее антипод, символ хаоса и тьмы, предшествовавшей свету творения. Потратив определённое время на размышления, я приступила к творчеству, взяв за основу этот сюжет. Я изобразила небольшое число ворон, символизирующих оккупантов, а в центре внимания показаны грациозные белые цапли, символизирующие начало светлых перемен. Это контраст света и тьмы, противопоставление двух антиподов. Истинные хозяева, азербайджанцы, вернулись в свои края, прогнали захватчиков и теперь истосковавшиеся земли будут вновь превращены в райские благоухающие сады.
— Живя в Шотландии, Вы уделяете большое внимание своему творчеству. Довелось ли Вам принимать участие в художественных выставках за время своего пребывания в Абердине?
— Три мои работы были выбраны для участия в ежегодной выставке «Coming Home», проводимой Художественным обществом Абердина. Две картины из моей серии «Плод мудрости», создавая которые я для себя переосмыслила женскую сущность. Третья из работ показывает девушку с хурмой в национальном платке келагаи.
Моими работами также заинтересовались представители азербайджанской диаспорской организации. В будущем при её поддержке мы планируем провести выставку моих картин, но ждем, когда будут послабления карантинного режима.
В связи с пандемией коронавируса жизнь перешла в режим-онлайн, запрещено проведение массовых мероприятий, поэтому число событий в культурной жизни слегка сократилось, да и сама культурная жизнь чуть замедлилась, но, думаю, это временно.
Буквально на днях моя картина была отобрана для участия в Стамбульской онлайн-выставке под названием «Бессонница», которая продлится до седьмого марта текущего года. Пользуясь случаем, выражаю благодарность организаторам этого проекта.
— Особое внимание Вы уделяете пленэрам. Почему Вам нравится писать картины на свежем воздухе?
— Будучи по природе большим романтиком, я люблю пленэры, поэтому летом часто отправлялась на природу, чтобы писать на открытом воздухе живописные шотландские пейзажи. Мне нравится снимать видеоролики творческого процесса, а потом выкладывать их в сеть. К сожалению, устраивать подобные художественные вылазки не всегда получается ввиду сурового шотландского климата, но как только выдаётся теплый денёк, я стараюсь не упускать момента. Природа, её красота и великолепие – мой источник вдохновения. Это горы, реки, поля, леса и многое другое.
— К тому же Вы часто обращаетесь к национальной тематике, как реагируют на Ваши работы шотландцы?
— Живя в Шотландии, я стала больше писать картины в духе национального колорита, показывая богатую культуру нашего народа, что вызывает неподдельный интерес у шотландского общества и местных жителей. Это необходимо для популяризации культуры, обычаев и традиций азербайджанского народа.
Я очень люблю яркие цвета, колоритные национальные мотивы, которые также нравятся иностранцам. Например, моя недавняя работа представляет собой узор с нашего национального карабахского ковра, выложенный выросшими на азербайджанской благодатной земле фруктами, подобранными по цветовой гамме.
Одна из моих серий посвящена Шекинскому району Азербайджана, удивительному краю, где сохранилось богатое культурно-историческое наследие. Особенно впечатляют Дворец Шекинских ханов и Дом Шекихановых, ставшие для меня источником вдохновения. Я неоднократно возвращалась к этой теме. Поэтому мне захотелось показать женский образ в этих ханских покоях, где начинают оживать росписи и замысловатые сюжеты, созданные выдающимися мастерами того времени. Дракон, извергающий цветы, считается символом благородства правителя, о чём нам рассказал гид во время экскурсии. Всё услышанное и увиденное вылилось в полотно, где также показан роскошный национальный женский головной убор — шёлковый платок келагаи, создаваемый из некрученых нитей. Узоры и цветовая палитра заслуживают особого внимания. Образ другой девушки не менее загадочный. Она стоит в свете шебеке, на стене роспись в виде гранатового дерева, а в руке держит плод граната, традиционно символизирующего продолжение жизни. Девушка словно хочет раскрыть некий секрет, о котором известно только ей.
Если раньше я старалась переносить на холст красоту окружающего мира, работая в жанре пейзажа, то со временем стала чаще создавать картины c философским смыслом, используя символы и элементы загадочности. Таким образом, моё творчество стало более разнообразным в сюжетном и жанровом планах.
Понимаете, каждая картина – часть моей жизни, поэтому на создание одной работы уходит достаточно много времени, ведь я много думаю, анализирую выбранную тему и только потом приступаю к перенесению на холст зародившейся идеи.
Более подробно с моим творчеством можно познакомиться на сайте.
— Лейла, спасибо большое за интересную беседу. Желаю Вам удачи и творческих успехов.
— Благодарю!
Фотографии предоставлены Лейлой Оруджевой
Рустам Гасымов